Она чопорно кашлянула.

– Нет, я не собираюсь этого говорить.

– Тогда что вы хотите сказать? Знаете, я хотел бы это услышать. Есть доказательства, и часть из них основывается на ваших собственных показаниях. Вы видели эту женщину с кровью убитого мужчины на ее руках, и вы слышали, как она говорила, что ей все равно, что с ней случится, и что если кто-нибудь предложил бы ей стакан яда, она бы обрадовалась. Учитывая все это, разве вы не верите, что она убила Люка Уайта и потом совершила самоубийство?

– Нет, Рэндал.

– На каком основании? У вас должны быть причины для того, чтобы отказаться принимать доказательства, которые я только что назвал. Вы хотите, чтобы я не придавал им значения?

– Нет, Рэндал.

– Тогда чего вы от меня ждете?

Она кашлянула с упреком.

– Дело не в ожидании. Я думаю, стоило бы…

– Да?

– Есть пункты, по которым стоило бы получить дополнительные улики.

– И вы скажете мне, по каким именно?

Она наклонила голову.

– Я уже упоминала их ранее. Теперь, если это возможно, я хотела бы настоятельно к этому призвать. Должно быть больше улик, указывающих на то, где было совершено первое убийство. Я много раз выражала свою уверенность в том, что оно произошло не в холле, где нашли тело. Вчера я предложила внимательно осмотреть ковер в этой комнате. Я считаю весьма вероятным, что преступление было совершено здесь, а в этом случае все еще можно обнаружить следы крови. Это первый пункт.

Рэндал Марч серьезно посмотрел на нее.

– Что ж, я не возражаю. Что еще?

Мисс Сильвер посмотрела на него не менее серьезно.

– Спасибо, Рэндал. Второй пункт касается опознания тела.

Светлые брови Фрэнка Эббота заметно поднялись. Последовала короткая удивленная пауза, после чего Марч сказал:

– Тело Люка Уайта видели все, кто находился в доме. Кастелл официально опознал его. Вы хотите сказать, что в этом отношении могут быть какие-то сомнения?

– Да, Рэндал, хочу.

– Мисс Сильвер, дорогая моя!

Она кашлянула.

– Вы говорите, что тело видели все. При этом лишь для троих, максимум четверых из них Люк Уайт не был незнакомцем. Это Кастелл, Айли, Флоренс Дьюк и, возможно, мистер Джейкоб Тэвернер. Все остальные, включая меня саму, видели мертвого человека, лежащего лицом вниз и одетого так, как был одет в тот вечер Люк Уайт – в темные брюки и серый льняной пиджак. Теперь возьмем людей, которые действительно знали Люка Уайта. Мистер Джейкоб Тэвернер не подходил близко к телу. Айли была вне себя от ужаса и в полуобморочном состоянии. Кастелл опознал мертвого мужчину как Люка Уайта, и именно его опознание вызывает сомнения. Флоренс Дьюк фактически прикасалась к телу. Мы теперь не можем узнать, был ли ее последовавший за этим шок вызван тем, что она сочла труп телом ее мужа, или…

Она замолчала.

– Или чем? – спросил Марч.

– Или тем, что она так не считала.

– Вы хотите сказать…

– Что тело не было телом Люка Уайта. Если она это поняла, то я думаю, она сочла, что ее муж – соучастник убийства. Она знала, что он человек без каких-либо моральных убеждений. Может, она знала и кое-что еще, но поскольку она когда-то его очень любила, то тут ей вдруг пришлось решать, прикрывать его или выдать. Я думаю, все ее поступки можно объяснить, если принять теорию о том, что она решила его не выдавать.

– Но мисс Сильвер, дорогая, – прервал ее Марч, – вы хотите сказать, что убитый был…

– Альбертом Миллером.

Фрэнк Эббот выпрямился. Марч наклонился вперед.

– Альберт Миллер!

– Думаю, это возможно.

– Но… разве они были похожи друг на друга?

– О да, и весьма. Они оба – внуки имевшего дурную репутацию Люка, четвертого сына старого Джеремайи. Люк Уайт был старше и обладал гораздо более твердым характером, но сходство было бесспорным. Меня оно поразило, как только я их увидела.

– Вы видели их вместе?

– Они находились почти рядом, когда мы пили кофе в гостиной в субботу вечером. Их сходство не скрывало даже то, что они были по-разному одеты и что один из них был пьян, а второй трезв. Я не хочу сказать, что приняла бы одного за другого, пока оба были живы – все-таки разница в характерах была очевидна: однако, если бы мне показали мертвое тело одного, одетое в одежду другого, я не уверена, что заподозрила бы подмену.

– Тогда что же заставляет вас подозревать ее теперь?

Мисс Сильвер внимательно посмотрела на него.

– Тот факт, что у Альберта Миллера было идеальное алиби, но при этом он бесследно исчез. Этот факт так меня поразил, что я не смогла поверить, что он не имеет отношения к убийству. Вчера я повидала хозяйку, у которой Альберт Миллер снимал комнату, и выяснила следующее. Когда в субботу ночью ее постоялец вернулся домой, в коридоре и на лестнице не было света, и утром, когда он ушел, там по-прежнему было темно. Мистер Уилтон разговаривал с ним, стоя у двери спальни, но его слепил луч фонарика, которым, как выразилась миссис Уилтон, «он то и дело светил ему в лицо». Мистер Уилтон принял человека с фонариком за Альберта Миллера, потому что они ждали Альберта Миллера и потому что этот человек пел песню, которая у них ассоциировалась с Альбертом. И я, и все, кто был в гостинице, слышали, как Альберт поет обрывки этой песни – известной ирландской арии «Милая Айлин».

Марч сказал:

– Может, Альберта и не разглядели Уилтоны, но его видели на станции в Ледлингтоне.

Мисс Сильвер кашлянула.

– При каких обстоятельствах? Из того, что сказал инспектор Крисп, ясно, что предполагаемый Альберт Миллер прибыл на станцию в Ледлингтоне вскоре после семи утра, когда на улице еще темно. Он был одет как Альберт Миллер и по всем признакам выглядел как человек, который сильно напился и еще не протрезвел. Он не пошел на дежурство, а вместо этого прокричал, что сыт по горло этой работой и Ледлингтоном и что назад он не вернется. Если этот человек действительно был Альбертом Миллером, зачем он вообще пошел на станцию? Почему он просто не ушел из дома Уилтонов и не скрылся? Но если это был Люк Уайт, то его появление на станции было частью плана – ясно всем показать, что Альберт Миллер исчез по собственной воле.

Фрэнк Эббот сказал:

– Если существовал план убить Альберта Миллера и скрыть это тем способом, который вы предполагаете, то Люку Уайту пришлось бы исчезнуть, причем навсегда. Что ж, на это, возможно, имеются веские причины. Здесь у него уже земля под ногами горела. Может, он подумал, что безопаснее будет перебраться во Францию. Мне всегда казалось, что если тут творятся странные дела, связанные с контрабандой наркотиков и бриллиантов, то Люк замешан в них по уши.