— Луридас!

Только почему-то никто не отзывался на голос Его Светлости, и Главный советник начал выходить из себя:

— Лурида-а-а-а-с! Лурида-а-а-а-с!

Наконец, в дверях нарисовался вышеобозначенный Луридас со скорбной миной, и Зархель сразу принялся его отчитывать:

— Ещё раз мне придётся напрягать горло чтобы найти тебя, и я велю Дуностару разорвать на части твою бестолковую тушу!

— Прошу прощения, мой повелитель, — покорно склонил голову провинившийся. — Что прикажете?

— Не знаю, как пройдёт запланированная встреча… — мечтательно прошептал Зархель, заглядываясь на расписные потолки, — однако, знаю одно: никто не должен трогать принца, этот мальчишка предназначен мне. Так что, проследи за моим племянником. Сдаётся мне, он обзавёлся подозрительными желаниями, весьма недальновидными и зловредными.

— Вы… сомневаетесь в преданности Дуностара? — переспросил Луридас, не веря собственным ушам.

— Сердце человека переменчиво, говорят, оно не выдерживает проверок. Стоит ли упоминать людское слово, которое так легко нарушить? Именно поэтому диалог можно восстановить в любом из случаев, и именно поэтому… да.

— Повинуюсь, — удручённо изрёк Луридас после того, как советник замолк на середине предложения.

Когда лазутчик ушёл, Зархель медленно добрёл до опорного столба кровати, и, обхватив чудовищными пальцами его ствол, загадочно произнёс:

— Но переменчивы лишь слабые. Как же славно, что большинство сильных мужей глухи и безучастны к собственному сердцу.

И, облачившись в лучшие наряды, Главный советник заблаговременно отправился в Башню Сияния в компании свиты из слуг и элитных стражников, вооружённых бердышами и алебардами. Поэтому, когда к положенному часу порог Башни пересёк Эйман Данаарн, Зархель уже восседал в благородной позе на одном из витиеватых кресел зала, который использовали для пиров после собраний в узком кругу избранных — здесь наличествовало лишь шестнадцать посадочных мест. Двенадцать из них предназначались для донгов, два центральных — для Нин-дар-дина и Нин-дар-наны, и ещё два для Главного советника и Верховного гебра.

— Охо-хо! — воскликнул Зархель, постукивая пальцами друг о друга. — Вы так похорошели с нашей последней встречи, Аман-Тар!

— А Вы, наоборот, захирели и осунулись.

За спиной Эра тут же захлопнулись тяжёлые двустворчатые двери, украшенные медными пластинами с изображениями кувшинок и лилий, и мужчины остались в пышной зале наедине. Стены Башни Сияния поддерживали гладкие и узкие колонны, между которыми сверкали длинные мозаичные окна, но, поскольку снаружи уже давно стемнело, дневной свет здесь заменяло пламя от сотен толстых и ароматных свечей. На сей раз Эр держался уверенно и спокойно, и вместо того, чтобы сцеплять руки за спиной в замок, он разместил их бокам. На бессмертном маге был надет расшитый золотом кафтан из тёмно-изумрудного бархата, и он возвышался напротив Зархеля пока тот сидел в кресле. Впрочем, право сидеть в присутствии стоящих всегда считалось у людей за исключительную честь, поэтому сейчас каждый мнил себя царём, что главнее и выше всех.

— Я удивлён, что Вы осмелились вернуться, — отбил языком маг, выставляя вперёд руку и показательно играя колдовским пламенем между пальцами.

— А я поражён, что Вы не улизнули исподтишка. Правду говорят легенды о демонах-оборотнях. Их что-то держит возле точки появления, что-то сковывает их.

— На поверку всегда оказывается, что в старых байках слишком мало правды. Может, я не исчез только потому, что Исар-Динны возникли на горизонте моих планов?

— И что же Вы намереваетесь предпринять? — прошипел Зархель змеиным голосом.

Он давно поднялся на ноги и подошёл вплотную к Данаарну, так, будто его манило поле притяжения древнего.

— Если расскажу Вам, какие же тогда это будут тайны? — хмыкнул бессмертный, закидывая голову наверх.

— Господин! Хозяин! У него имеется секрет! — шептала фиолетовая струя магии для демона-оборотня.

— Источниклиббоегозащищает! Онбережётеготело! НамникогданеуничтожитьЗархеля, намегонеодолеть! — хрипел второй прихвостень.

Неожиданно Главный советник начал вертеться по сторонам, словно он тоже уловил какие-то колебания в воздухе, и Данаарн насторожился.

— Ваша правда, — внезапно согласился Зархель. — Мне незачем вникать в Ваш личный интерес. Но нам обоим незачем и враждовать друг с другом, что скажете? Мы могли бы стать славными союзниками, и вместо худой битвы учредить чудесную дружбу?

— Ха-ха-ха! Ха! Ха! — вдруг Эр взорвался диким хохотом.

Его стальное тело принялось сотрясаться, будто статуя, пробуждённая от вечного сна неожиданным землетрясением.

— Друзья? Союзники? Да никогда! Лучше я уничтожу тебя прямо сейчас!

Эйман протянул к Зархелю напряжённые руки, направляя все свои магические силы на него одного, однако… ничего за этим не последовало. И волны тёмной колдовской энергии, и три волшебных вихря словно обогнули Главного советника по полукругу, минуя его скрюченную фигуру и не задевая даже краешка узорной мантии сановника.

— Ха-ха-ха! — загоготал в ответ Зархель, широко разевая свою зубастую пасть, словно исполинская чёрная змея. — Ты меня не тронешь, гад! Разорвать его!

Прозвучал отчётливый господский приказ, и из-за знамён и стягов, что наполняли залу, вынырнули полчища воплощений утопших. С ними тут же схлестнулись призванные Эром войска из иссушенных, но победитель никак не мог определиться — силы были примерно равными, и весы баланса оставались в неизменном положении. Магия Данаарна не могла навредить Зархелю, но и Зархель не сумел ранить неприятеля, всё-таки демон-оборотень был слишком могущественным.

— Вместо того, чтобы сотрясать воздух, мы могли бы объединиться! — воскликнул чуток утомлённый битвой советник.

— Не жди пощады. Ты, дурак, даже не знаешь, во что тебя угораздило влипнуть! Это либбо! Лишь либбо тебя защищает от магических вихрей, и это либбо зовёт тебя на службу! Ты слышишь голоса, да?

— Ну, а какой маг их не слышит? — усмехнулся Зархель, ехидно скалясь.

— И что они велят тебе? Куда-то явиться? Прийти в конкретное место и пустить там корни?

По перекошенной от натуги физиономии Зархеля промчался призрак тревоги. Откуда этому проходимцу, воистину, всего-навсего случайно проходящему мимо страннику, известно столько точных подробностей?

По лицу и шее Данаарна струился пот, а магические волны двух непримиримых врагов до сих пор продолжали тягаться силой с переменным успехом.

— Что ты, ничтожный, знаешь о моей беде?! — выкрикнул в гневе Главный советник. — Что происходит с моим телом? Эти… эти чудовищные когти! Эта… чешуя! Откуда они?

— «Метаморфозы», — злокозненно прошептал Эйман и его глаза безумно заблестели.

И воплощения утопших, и армия иссушенных уничтожили друг друга при столкновении: как две волны, они разлетелись в брызгах по полу и стенам, а останки их просочились в небытие. Потоки майна тоже присмирели, и в Башне Сияния установилось робкое затишье.

— Что это значит? — нетерпеливо рыкнул Зархель.

— То, что ты стал вечным рабом либбо, и скоро превратишься в его безропотного стража, охранного пса, что сидит на привязи. Слышал о Зверях Шарга?

Советник наморщил нос, нахмурил брови и вытаращился на демона-оборотня.

— Ваш народ