в силах замедлить движение, и попятилась. Стена распалась и понеслась на меня с такой скоростью, что я едва успела вскинуть руки, чтобы прикрыть лицо. Сотни песчинок и камешков осыпали меня, оставляя на коже новые царапины и синяки в бесчисленных местах, и, когда все закончилось, я рухнула на колени, задыхаясь от боли. Было больно дышать, больно двигаться, больно существовать. Еще одно ледяное копье полетело в мою сторону, слишком быстро, чтобы я успела среагировать, и Сссеракис снова переместил мою тень — единственный черный осколок отбросил копье в сторону.

Сильва снова сияла, яркий свет заставлял ее кожу сиять, а золотистые волосы были подобны огню. «Твой ужас не может постоянно спасать тебя, Эска», — сказала Сильва дрожащим голосом.

Я еще не закончил.

Я стояла, и моя тень колыхалась, как черное пламя, растущее вокруг меня. «Мы еще не закончили». Слова с шипением слетели с моих губ; мой собственный голос и звук, похожий на голос Сссеракиса, слились воедино. Дугошторм бушевал внутри, вспыхивая у меня перед глазами и потрескивая на кончиках пальцев. Гнев, который я едва могла контролировать, ярость, которую я не могла сдержать. Слегка присев, я приняла низкую стойку, прижала руки к бокам, направив их назад, и вызвала на свет источникоклинок, который был больше, чем все, что у меня было раньше.

Думаю, Сильва слишком поздно поняла, что я делаю. Ее правая рука была покрыта льдом, ладонь продолжало плоское лезвие, но она подняла левую руку и еще раз щелкнула пальцами. Я ударила прежде, чем она успела усилить звук. Клинок, который я держала в руке, был длиной по меньшей мере в дюжину шагов, тонкий, как тростинка, но прочный, как сталь, и гораздо легче, чем он должен был быть. Даже при этом мне потребовались все мои силы и все, что мог одолжить Сссеракис, чтобы взмахнуть им. Сильва вовремя подняла правую руку, чтобы отразить атаку, но лезвие попало точно в цель, разбив лед на ее руке и отправив ее в полет. Ее вибромантия дала сбой, звук затих, не успев никого вывести из строя, и Сильва покатилась по песку.

Я отбросила свой огромный источникоклинок и создала новый, более короткий и легкий, гораздо более удобного размера. Сильва все еще пыталась подняться на ноги, ее золотистые волосы блестели, кожа сияла. Я направила клинок ей в грудь и бросилась в атаку. Сильва вскинула обе руки в стороны как раз перед тем, как я ударила, и вокруг нее образовался мерцающий фиолетовый щит. Мой источникоклинок остановился без звука. Ну, я говорю без звука, но, конечно, я зашипела от усилия и боли, когда ударилась о еще одну твердую стену. Ее щит был не похож на то, что я когда-либо видела раньше. Это не было похоже на щиты, которые я могла бы создать, и на твердые предметы, которые я могла бы принести с собой. Это был пузырь кинемантической энергии с Сильвой в центре.

Сильва посмотрела на меня, золотистые волосы обрамляли ее сияющее лицо, по щекам покатились новые слезы. Бой между нами причинял ей такую же боль, как и мне. Но в ней была решимость и воля, настолько сильная, что она могла вынести боль, убив женщину, которую любила, чтобы исполнить волю своей матери. Я никогда не могла надеяться, что смогу сравниться с ней в этом стремлении.

Сильва стояла, раскинув руки в стороны, и кинемантический пузырь двигался вместе с ней. Я отступила на шаг, лихорадочно ища способ обойти ее защиту. Дугошторм все еще бушевал внутри меня, молнии били наугад, и одна из этих маленьких молний прошла сквозь щит, как будто его там и не было. Сильва заметила это одновременно со мной. Я уронила свой источникоклинок, бесполезный против ее пузыря, и призвала на руки дугошторм как раз в то мгновение, когда Сильва опустила щит и снова сформировала ледяной клинок как продолжение своей правой руки.

Черная сфера, окружавшая нас, разлетелась вдребезги.

Мы все замерли, когда мир снаружи вновь заявил о себе. На смену дню пришла ночь, и вокруг нас дождем посыпались осколки черной энергии, которые, падая, рассыпались в прах. Во мраке ночи Сильва засияла еще ярче. Еще красивее.

— Как? — Слово Джинна прогрохотало вокруг нас.

Я оглянулась на Сильву как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее замешательство сменилось решимостью, и я поняла причину этого. Молния погасла в моих руках в тот момент, когда сфера разлетелась вдребезги, моя концентрация нарушилась, но Сильва все еще держала свой ледяной клинок, продолжавший ее руку. Она направила его на меня, и я отпрянула в сторону, опустившись на одно колено, и почувствовала, как лед впился мне в плечо, обжигающий холод сорвал крик с моих губ. Я протянула руку вперед, к ней. Ни клинка, ни молнии, ни какого-либо другого оружия. Я не могла этого сделать. Не могла. В этот краткий миг я поняла, что скорее умру, чем убью Сильву. Моя рука коснулась ее груди, ладонь легла между сисек.

Я посмотрела на нее, на женщину, которую любила. Любила настоящей любовью, подобной которой я никогда раньше не испытывала и знала, что никогда больше не испытаю. Я улыбнулась ей. «Все кончено», — сказала я.

Сссеракис переместил мою тень, сформировав клинок в моей руке, и я увидела, как он легко вонзился в грудь Сильвы.

Глава 48

Жизнь состоит из связей. Уз, которые мы создаем, и тех, которые разрушаем. Некоторые дружеские отношения, даже те, что завязались случайно, могут длиться всю жизнь. Связь, возникшая по воле случая, может изменить всю оставшуюся жизнь любыми мыслимыми способами. Враги, нажитые из-за неосторожного оскорбления, могут посвятить себя вашей гибели. Связь, разорванная раньше времени, может причинить невыразимые страдания не только тебе, но и всем, кто с тобой связан.

Я не сомневаюсь, что без моих связей я бы запуталась и сбилась с пути, и даже погибла бы много раз. Без поддержки Хардта и его неукротимой силы я бы не смогла преодолеть ту боль, которую причинили мне мои же действия. Я бы давно поддалась на коварное предложение Лесрей Алдерсон покончить с собой. Его утешение и поддержка — вот что позволило мне принимать решения, даже когда сомнения убеждали меня в том, что я наверняка ошибаюсь.

Моя связь с Тамурой заставила меня задуматься. Его советы и загадки повлияли не только на решения, которые я принимала в своей жизни, но и на то, как я отношусь к этим решениям. Я всегда была