Важно, что слова об исцелении и спасении народов и царей стоят после описаний следования народов за зверем, – именно светлая картина становится финальной, и это вселяет оптимизм[433]. В этих образах Апокалипсиса словно выражен вздох надежды и упования на спасительную силу Бога, поставлено как бы многообещающее многоточие. Тем не менее недосказанность отличается от однозначного утвердительного ответа. Повествование Апокалипсиса не дает опоры для (само)уверенных заявлений о том, «как все будет на самом деле», но как бы побуждает читателей к смиренному вверению любящему Отцу участи всех людей.

Можно заключить, что в повествовании Апокалипсиса дано изображение двух путей, избрание каждого из которых зависит от свободного выбора человека. И это очень четко сформулировано в одном из заключительных изречений последней главы Апокалипсиса: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр 22:11–12). В этих словах можно увидеть не только акцентирование справедливости Бога, но и глубокую веру, что что бы ни происходило, какие бы поступки ни совершались людьми, Бог все равно держит мир в Своих руках. В определенный Им Самим срок Он приведет Свой замысел к завершению, и все будет как должно быть.

Значение драгоценных камней Откр 21:19–20

В Откр 21 упоминаются двенадцать драгоценных камней. Каково их значение в повествовании?

Прежде всего процитируем это известное перечисление:

«Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист» (Откр 21:19–20).

В древнем мире драгоценные камни ценились высоко и употреблялись для многих разнообразных целей – отнюдь не только для изготовления украшений, но для изготовления печатей, посуды, оружия. В религиозной сфере драгоценные камни играли особую роль – отдельные камни воспринимались как амулеты, как знаки того или иного божества.

Отличительным свойством драгоценных камней, как и золота, является их прочность и долговечность. Камни не теряют своих свойств и сохраняются сквозь века. Поэтому они являются очень уместным атрибутом Небесного Иерусалима – «вечного» города Божия.

Сложность толкования Откр 21:19–20 заключается в том, что с течением времени названия драгоценных камней менялись, и ученые до сих пор не уверены, в какой мере упомянутые в Апокалипсисе камни по своим свойствам соответствуют известным нам камням с тем же названием. Важно, что и цвет камня не является чем-то неизменным, у него может быть несколько характерных цветов – например, яспис/яшма может быть и красной и зеленой. Поэтому невозможно говорить о «точном» конкретном значении камней Откр 21:19–20, – в христианской традиции были предложены разнообразные символические значения.

Для многих из нас драгоценные камни в первую очередь ассоциируются с богатством и роскошью, но вряд ли именно эта тема находится в Апокалипсисе на первом плане. Как уже упоминалось, более важным для Иоанна, скорее, является передать многообразие разных цветов, в которых преломляется свет, и также прозрачность – как сказано в Откр 21:11, «светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному». И конечно, важна общая идея красоты, причем Иоанн передает именно тонкое эстетическое впечатление, которое не зависит напрямую от стоимости предмета и от определяемой специалистами «ценности». Сияющую красоту творения Божия человек может интенсивно ощутить, просто глядя на блестящий на солнце снег…

Тем не менее драгоценные камни заключают в себе нечто гораздо большее; они не только красивы, но в каждом из них заключена некая тайна природы. В ветхозаветной традиции драгоценные камни на подире первосвященника (Исх 28:15; 39:8) стали восприниматься не только как символ 12 колен Израиля, но в более всеобъемлющем ключе – как сила всемогущего Бога, пронизывающая все мироздание и проявляющаяся в вечном союзе Бога с праотцами, в истории спасения. Вот как говорит одна из поздних ветхозаветных книг Премудрость Соломона: «На подире его был целый мир, и славные имена отцов были вырезаны на камнях в четыре ряда, и величие Твое – на диадиме головы его» (Прем Сол 18:24, курсив мой – В. А.).

В христианской традиции двенадцать камней нередко сопоставлялись с именами апостолов, с присущими им добродетелями, или же с добродетелями Самого Иисуса Христа. Основываясь на цветах камней и их предполагаемых свойствах, толкователи проводили очень свободные и фантазийные параллели с христианским учением, и такие «творческие» толкования расцвели пышным цветом. Приведем для примера одно из них, относящееся к IX веку: «В яшме отражаются истина и вера; в сапфире – высота надежд небесных; в халцедоне – пламя внутреннего милосердия. В изумруде выражена сила веры в несчастии; в сардониксе – смирение святых; в сарде – священная кровь мучеников» (Рабан Мавр). Подобные ассоциативные толкования невозможно оценивать с точки зрения «точности», но можно по достоинству оценить их духовный смысл и образную красоту. И здесь мы опять видим важный принцип, общий для всех символических видений Апокалипсиса, – отталкиваясь от какого-то конкретного «предметного» образа, человеческая мысль может вознестись к неосязаемым духовным истинам.

В целом можно сказать, что образы драгоценных камней в повествовании Апокалипсиса несут весьма важное смысловое значение; вспомним, что в первом небесном видении Апокалипсиса Сам Бог уподоблялся драгоценным камням: «…Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду» (Откр 4:3). Приведем красивое толкование, сделанное современным богословом: «Яспис/яшма – темно-зеленого цвета, а корнелиан ярко-красный; эти комплементарные цвета обозначают глубину истины и непобедимую силу любви. Таков Бог – в Нем „любовь и истина“ встречаются (Пс 84:11). А человеческий отклик на эту истину и любовь осуществляется в справедливости и милосердии; следуя этими двумя путями, человек соединяется с Богом. От этого могущественного соединения справедливости и милосердия бьет источник жизни – сияние зеленого изумруда-смарагда»[434].

Тема 4. Осмысление образов Небесного Иерусалима и их актуальное значение

Новый рай как неизведанная реальность полной гармонии

В нашем комментарии мы постарались осмыслить описания Нового Иерусалима в Апокалипсисе, и тем не менее приходится признать, что все это в совокупности представить трудно – перед нами действительно изображения абсолютно новой жизни. Причем раздел Откр 21–22 отличается радикальной новизной и по сравнению с другими главами Апокалипсиса. Ранее на протяжении всего повествования Апокалипсиса мы видели яркие контрасты – Агнец и чудовищные монстры, Невеста и блудница, многочисленные образы противостоящих друг другу сил света и тьмы. И