Артур прыгнул на нее первым, схватился и приник всем телом. Прикрепленный к поясу крюк звякнул, ударившись о камень, и этот звук в тишине показался оглушающим. Но все оставалось тихо, только журчала вода, стекая из водосточных труб, да где-то поскрипывал деревянный ставень. Где-то — это наверху, над головой, у полукруглого окна за устоем контрфорса. Можно было сразу попытаться достать до него, метнув крюк на веревке, однако это наверняка разбудило бы того, кто находился в покое, — кто бы он ни был. Поэтому Артур поступил иначе: раскрутив крюк, он метнул его вверх, туда, где выступала балка, поддерживающая край кровли донжона.

Она была не так далеко, и юноша остался доволен: крюк перелетел через балку с первого же броска. Артур, опасаясь покачнуться и упасть, стал осторожно тянуть на себя веревку, пока крюк не зацепился за перекладину и надежно засел.

Он перевел дух и, обмотав веревку вокруг запястья, почти повис на ней. Затем, упираясь ногами в камни контрфорса, он протянул руку Рису, который все еще оставался на галерее. И хотя их разделяло всего несколько ярдов, Рис несколько раз подходил к краю стены и отступал, прежде чем решился-таки совершить прыжок.

— Молодец! — шепнул Артур, поймав приятеля, и притянул его к себе. Видел совсем близко его напряженное лицо, на котором даже во мраке четко выделялись веснушки, — до того тот побледнел. — Все, парень, все, — успокоил его Артур. — Ты справился. А теперь забирайся выше. Я бы сам полез, но в отдушину мне не пробраться. Ты же сможешь протиснуться, а дальше смотри сам, по обстоятельствам.

Немного отдышавшись, Рис полез. Он упирался ногами в кладку контрфорса, подтягивался, уцепившись за веревку. Артур тянул ее, чтобы приятелю было легче взбираться, от толчков его слегка покачивало, и он вжался в кладку, ощущая, как в тело впились обломки камня. Наконец Рис оказался у самой отдушины. Артур видел, как валлиец приник к ней, подтянулся и исчез в проеме.

«Возможно, и я бы смог пролезть, а не подвергал Недоразумение Господне опасности. Я бы, наверное, справился, мне уже приходилось… И Гая некогда спасал, и забрался в замок Айнтаб в Сирии, и еще…»

За этим «и еще» память обрывалась. Но сейчас предаваться воспоминаниям и ломать голову было не ко времени. Артур переживал за Риса, прислушивался. Если Недоразумение Господне так легко проскользнул в продых, значит, и дальше пролезет без задержек. Артур знал, как устроены подобные дымоходы: сначала идут горизонтально, а потом вниз, к вытяжке камина. Но в любом случае Рис наглотается дыма. И выбираться ему нужно будет в камин. Хорошо, если он прислушается и убедится, что в комнате тихо. Хотя в такое время люди, кто бы ни находился в покое, скорее всего, еще почивают.

В этот миг Артур услышал колокольный звон со стороны аббатской церкви. Значит, пришло время утренней службы хвалитны[84]. Скоро начнет светать.

Со своего места Артур не видел аббатства. Да и его можно было увидеть только с куртины, где в любой момент мог появиться охранник. Пока же он ждал Риса, приникая к камню, вжимаясь в него под жесткими порывами ветра, который усилился с рассветом. Скорее всего, ветер и ранее дул, но Артур не заметил этого. Сейчас же он дрожал в сырой кожаной одежде, ноги и руки затекли, пару раз его так качнуло, что он даже немного сполз по веревке. А тут еще заметил какое-то движение во дворе замка. В полумраке двигались какие-то тени, где-то стукнула дверь. И уж совсем не по себе стало, когда он заметил идущего по галерее стражника, который медленно приближался к нему. Сейчас ему ничего не стоит поднять голову и увидеть прильнувшего к светлой кладке человека. Артур попытался успокоиться: ничего, он ведь уже не простой солдат, а рыцарь, его так просто не убьют, сначала потребуют выкуп. Хорошо все же быть рыцарем и знать, что противник, прежде чем пускать в дело оружие, прежде подумает о кошельке пленника.

Но страж прошел мимо; он кутался в накидку с капюшоном и больше поглядывал за стену, а не смотрел по сторонам. Однако не исключено, что вскоре появятся и другие.

И вдруг полукруглое окно наверху распахнулось и оттуда выглянул Рис. Негромко свистнул.

Артур полез к нему и, когда был на уровне окна, стал раскачиваться, перебирая ногами по стене и стараясь не думать о высоте, на которой он оказался. Как только он добрался до окна, Рис помог ему, втянул внутрь. От рыжего пахло паленым, но он широко улыбался.

— Ну и дел я тут наворотил!

И он гордо указал куда-то вглубь покоя.

Артур сначала ничего не различал, кроме груды углей, алевших в большом камине. Потом присмотрелся и понял, что покой богатый: у камина стояло кресло с высокой резной спинкой, стены были увешаны гобеленами. В полутьме он не смог рассмотреть, что на них изображено, однако увидел, что в простенках слегка поблескивает оружие. Как раз то, что нужно! Ибо пробираясь в замок, они не взяли с собой оружия: когда лазишь по стенам, оно только мешает.

Рис увлек приятеля в глубину комнаты, откинул занавес, окружавший высокое ложе.

— Взгляни, кто тут у нас. Как бы я не самого графа Уилтшира повязал.

Поперек разворошенной постели и впрямь лежал мужчина в длинной белой сорочке. Он не двигался, но Артур увидел, что его руки скручены за спиной, а во рту торчит кляп.

— Пришлось оглушить спящего и связать, — пояснял Рис, поигрывая небольшой булавой с округлым набалдашником, явно позаимствованной из коллекции графа. — Думаю, так лучше. А то бы мне и святой Тесило не помог, если бы его милость обнаружил, что не один в опочивальне. Вряд ли он предложил бы сыграть партию-другую в кости.

Артур восхищенно улыбнулся.

— Недоразумение Господне, да ты просто герой!

Рис довольно подбоченился. И тут же потащил Артура к столу, где стояли какие-то кубки, заметил, что граф в осаде явно не бедствовал: вино у него отменное, да и пирог с гусятиной весьма недурен.

Приятели поглощали пищу, при этом смотрели друг на друга и беззвучно смеялись — их просто душил смех — от напряжения, от необычности ситуации, от облегчения, что теперь их пленник стал заложником и они могут диктовать свои условия. По сути, ради этого они и затеяли все дело.

Что это был сам Геривей Бритто, Артур не сомневался, поскольку неоднократно видел его на стене замка. И хотя граф тогда был в шлеме и кольчужном хауберке, его и теперь можно было узнать по пышным холеным усам. Да и кто еще мог занимать столь богатый покой, который приятели окончательно рассмотрели, подбросив в очаг пару поленьев.

Роскошное оружие на стенах особо привлекло их внимание. Скрещенные копья, блестящие мечи, богатые щиты с чеканкой, кинжалы с мерцающими рукоятями и клинками — последние были развешаны правильным полукругом, наподобие расходящихся солнечных лучей. Когда Геривей стал приходить в себя и негромко застонал, Артур быстро схватил один из них и склонился над связанным графом.

Тот смотрел на него, сначала ничего не соображая, но потом глаза его расширились, гневно сверкнули, и он забился в путах, замычал, пытаясь вытолкнуть кляп.