- Полагаю, это один из способов описать это, - сухо сказал Бронзхелм, и Талтар усмехнулся.

- Ну, я же не собираюсь разбогатеть, пытаясь что-нибудь продать тебе, не так ли? - Он покачал головой, разглядывая просто одетого сенешаля. Бронзхелм всегда был одет аккуратно, даже безукоризненно, но у него явно не было вкуса к кольцам и шейным цепочкам, которые предпочитали многие сотойские аристократы.

- Уверен, что смогу сдержать слезы сочувствия, - сказал Бронзхелм еще более сухо. - То есть в свете того, насколько ты обогатился на некоторых других людях здесь, в Халтане,.

- Какое бессердечие, - вздохнул Шифбирер. Затем он просиял. - С другой стороны, на этот раз у меня действительно может быть чем тебя соблазнить.

- В любом случае, ты можешь попробовать, - сказал ему Бронзхелм.

- Хорошо, я так и сделаю.

Шифбирер открыл прочный футляр с драгоценными камнями, который он повсюду носил с собой. Он сунул руку в него и порылся там некоторое время, прежде чем вытащил удивительно простое золотое кольцо, в оправе которого был один скромного размера (хотя и очень хорошо ограненный) изумруд. Он на мгновение подержал его на ладони левой руки, поглаживая изумруд кончиком указательного пальца правой, как будто это было маленькое дружелюбное животное, затем протянул его Бронзхелму.

- Думаю, это может быть достаточно просто даже для вас, - сказал он, протягивая его через стол.

- Действительно? - Бронзхелм потянулся за ним, и торговец вложил его ему в руку. - Признаюсь, я никогда не был неравнодушен к более безвкусным...

Изумруд на кольце ярко вспыхнул, всего один раз, и застывшие, незрячие карие глаза сэра Далнара Бронзхелма уставились на маленький золотой обруч на своей ладони.

***

Мастер Варнейтус улыбнулся внезапно застывшему сенешалю Норт-Райдинга. В этой улыбке чувствовалась несомненная нервозность, но любое беспокойство с лихвой компенсировалось явным удовлетворением.

Бронзхелм поддался даже лучше, чем ожидал Варнейтус. Его восприимчивость к довольно экзотическим "травам", которые искусство волшебника ненавязчиво ввело в его рацион, была даже более выраженной, чем Варнейтус позволял себе надеяться. Однако часто именно так и получалось. Умные люди, привыкшие мыслить ясно и сжато, казалось, испытывали меньшее врожденное сопротивление, как только кому-то удавалось начать предлагать им что-то с надлежащими... фармацевтическими усовершенствованиями. Сама эта ясность и лаконичность могла быть направлена против них, использована для оправдания и рационализации идей, которые другие вложили в их мысли.

Впрочем, хорошо, что Бронзхелм был более восприимчив к ним, подумал Варнейтус, и его улыбка исчезла, учитывая, насколько быстрее ему пришлось действовать в случае с сенешалем. Он не ожидал, что Мархос так скоро решит настолько недвусмысленно выступить в пользу Теллиана, и надеялся, что по крайней мере еще два или три месяца, возможно, даже все лето, "скорректируют" мышление Бронзхелма, хотя бы для того, чтобы никто не задавался вопросом о быстроте, с которой оно сместилось.

К сожалению, Торандас с большим рвением добивался руки Шейрнейт, чем ожидал Варнейтус. Затем Мархос принял официальное решение по делу Теллиана, и, наконец, появился Аншакар и его товарищи. Варнейтус всегда сомневался в том, чтобы так скоро вводить их в Вурдалачью пустошь, учитывая, насколько... слабым должен был быть его контроль над ними. Тем не менее, им нужно было организовать упырей в начале текущей кампании Теллиана и Бахнака, и только дьяволы Крашнарка могли выполнить это. И ему не понравилось изменение акцента, которое вкралось в его инструкции от его собственной госпожи.

Он не знал, была ли это ее идея или это было "предложено" ее отцом, и он действительно не мог придраться к логике, стоящей за этим, но это было не похоже на нее - менять планы на полпути. И в том, что он подчеркивал преимущества воссоздания Смутного времени здесь, в королевстве, была, по крайней мере, частично его собственная вина. Он задумал это как запасную позицию, альтернативный приз, который он мог бы предложить в интересах своего личного выживания, если план по устранению Базела провалится (а такие планы имели очевидную тенденцию к провалу). К сожалению, эти преимущества были столь же очевидны для Нее и других Богов Тьмы, как и для него, и они решили, что хотят использовать обе возможности. Действительно, они потребовали, чтобы были применены обе стратегии, и все это означало, что события развивались быстрее, чем мог бы предпочесть Варнейтус. Не то чтобы был какой-то смысл ожидать, что его госпожа или ее братья и сестры будут сочувствовать ему. В конце концов, их не волновало, насколько неудобной или вызывающей беспокойство может оказаться жизнь их слуг, лишь бы они добивались желаемого результата.

И не помогает то, что мне приходится придумывать, как избежать встречи с этим ублюдком Брейасом, пока я этим занимаюсь, кисло подумал он. Правда в том, Далнар, друг мой, что я хотел бы иметь больше возможностей работать непосредственно с бароном, если бы я не был так обеспокоен тем, что его любимая жена или его двоюродный брат-маг могут это заметить. К сожалению, об этом не может быть и речи, поэтому я остаюсь с вами. И мне нужно выбирать моменты, когда дорогой, милый Брейас в отъезде, если я хочу достаточно качественно провести время даже с тобой...

Работа в отсутствие мага была не единственной проблемой, с которой столкнулся Варнейтус, несмотря на восприимчивость Бронзхелма, и некоторые из этих дополнительных проблем были более тревожными, чем другие. Особенно с тех пор, как он пришел к выводу, что баронесса Мяча была категорически против брака Торандаса с Шейрнейт. Он ожидал, что она отнесется к этому предложению без особого энтузиазма, но сила ее сопротивления застала его врасплох, и он был немного удивлен проницательностью ее понимания политических реалий и потенциальных обязательств, стоящих за этим. К счастью, возможно, именно эта проницательность заставила ее усомниться в том, что из амбиций Торандаса в этом направлении что-то получится, учитывая давнюю политику Борандаса и традиционный нейтралитет Норт-Райдинга между Кассаном и Теллианом, поэтому она была готова подождать своего времени. У нее будет достаточно времени, чтобы посоветовать не вступать в брак, если это начнет казаться вероятным, и плохая новость заключалась в том, что, несмотря на ее молодость, барон Борандас явно ценил ее советы и относился к ним серьезно.

Хорошей новостью было то, что она, казалось, была полна решимости избегать даже видимости "вмешательства" в его решения. Если Варнейтус правильно проанализировал ее, то эта решимость проистекала не из отсутствия твердых