litbaza книги онлайнДетская прозаСказки французских писателей - Сидони-Габриель Колетт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ... 159
Перейти на страницу:
больше. И правда, уши на портрете занимали почти столько же места, сколько туловище. Осел продолжал рассматривать рисунок, и взгляд его становился все печальнее. Вдруг он с криком подскочил на месте:

— Что это значит? У меня только две ноги!

На этот раз Маринетта почувствовала себя увереннее и ответила:

— Ну конечно. Ведь я вижу только две ноги. И могу нарисовать только две.

— Да, но у меня-то их все-таки четыре!

— Нет, — вмешалась в разговор Дельфина. — В профиль у тебя только две.

Осел больше не возражал. Он чувствовал себя оскорбленным.

— Хорошо, нечего сказать, — проговорил он, отступая, — значит, у меня только две ноги.

— Но подожди, подумай сам…

— Нет уж, у меня две ноги, и разговор окончен.

Дельфина и Маринетта рассмеялись, хотя их несколько мучили угрызения совести. Потом, забыв об осле, они стали думать, кого бы им нарисовать еще. Из-за дома появились два вола и через луг отправились на водопой к реке. Оба были совершенно белые, без единого пятнышка.

— Доброе утро, девочки! Что это у вас такое?

Им объяснили, что это краски для рисования, и тогда оба вола заявили, что им очень хотелось бы посмотреть на свои портреты. Однако Дельфина, наученная горьким опытом с кузнечиком, с сомнением покачала головой:

— Ничего не получится. Вы же совершенно белые, такого же цвета, как бумага. Вас не будет видно. Белое на белом — это все равно как будто вас вообще нет.

Волы переглянулись, и один из них обиженно сказал:

— Ну что ж, раз нас нет вообще, тогда до свидания.

Девочки растерялись. В это время за спиной у них послышались чьи-то голоса, и, обернувшись, они увидели, что к ним подходят лошадь и петух — они громко бранились.

— Так вот, — раздраженно говорил петух, — было бы неплохо, если бы у вас было хоть чуточку ума. И сделайте одолжение, перестаньте усмехаться, я в два счета мог бы поставить вас на место.

— Жалкое ничтожество! — небрежно бросила лошадь.

— Ничтожество! Вы тоже не бог весть какое величие! И в один прекрасный день я докажу вам это, вот увидите!

Девочки хотели вмешаться, но заставить петуха замолчать было нелегко. Это удалось Дельфине, которая все уладила, предложив обоим спорщикам написать их портреты. И вот сестра принялась рисовать петуха, а она лошадь. Казалось, ссора утихла. В восторге от того, что ему нужно позировать, петух гордо поднял голову, увенчанную гребешком, расправил жабо и распушил свои самые красивые перья. Но долго молчать он не мог.

— Должно быть, очень приятно рисовать мой портрет, — сказал он Маринетте. — Ты хорошо сделала, что выбрала меня. Я не хочу себя хвалить, но у меня действительно очень красивые перья.

Он еще долго расхваливал свое оперение, гребешок, пышный хвост и добавил, искоса взглянув на лошадь:

— Конечно, лучше рисовать меня, чем некоторых бедных животных, у которых такая невзрачная и унылая шкура.

— Мелкие животные и должны быть ярко раскрашены, — сказала лошадь. — Иначе их можно вообще на заметить.

— Сами вы мелкое животное! — выкрикнул взъерошенный петух и стал сыпать оскорбления и угрозы, в ответ на которые лошадь только улыбалась.

Девочки с увлечением рисовали. И вскоре обе модели уже могли любоваться своими портретами. Лошадь, видимо, была довольна своим. Дельфина нарисовала ей очень красивую гриву, на удивление длинную и будто утыканную колючками, что делало ее похожей на дикобраза, а хвост состоял из обилия толстых волосин; некоторые из них по толщине и красоте не уступали, пожалуй, ручке от мотыги. Наконец, поскольку лошадь стояла в пол-оборота, ей повезло, и у нее были все четыре ноги. Петух тоже не жаловался. Правда, он не преминул заметить, что его хвост напоминает метлу, бывшую в употреблении. Лошадь, которая все еще разглядывала свой портрет, бросила взгляд на портрет петуха и вдруг увидела нечто бесконечно ее огорчившее.

— Что я вижу? — сказала она. — Петух больше меня?

И действительно, на рисунке Дельфины, которая, возможно, была расстроена неудачным опытом с кузнечиком, лошадь едва занимала половину листа, в то время как петух, размашисто нарисованный Маринеттой, заполнял все пространство.

— Петух больше меня, это уж слишком.

— Ну да, конечно, больше, моя дорогая, — обрадовался петух. — Разумеется. Откуда вы свалились? Что касается меня, я и не надеялся, что сведу с вами счеты, всего-навсего поставив рядом наши портреты.

— А ведь и правда, — сказала Дельфина, сравнивая рисунки, — ты получилась меньше петуха. Я и не заметила, когда рисовала, но это неважно.

Она спохватилась, но было поздно, — лошадь обиделась. Она повернулась спиной, а когда Дельфина позвала ее, сухо ответила, не поворачивая головы:

— Ну что ж, пусть будет так. Я меньше петуха, но это неважно.

Не слушая объяснений девочки, она ушла, а на некотором расстоянии за ней следовал петух, все время повторяя: «А я больше тебя! А я больше тебя!»

В полдень, когда родители вернулись с поля, они увидели, что дети в кухне, и взгляды их сразу же обратились на передники девочек. К счастью, обе тщательно следили за тем, чтобы не посадить ни одного пятнышка на свою одежду. Когда родители спросили, чем они занимались, девочки ответили, что нарвали большую охапку клевера для кроликов и собрали две полные корзины фасоли. Родители убедились в том, что все это правда, и остались очень довольны, судя по их широким улыбкам. Если бы они взглянули на фасоль поближе, то несомненно были бы удивлены, обнаружив там собачью шерсть и утиные перья, но им не пришло это в голову. Они никогда не были в таком прекрасном настроении, как в тот день за обедом.

— Ну что ж! Мы очень довольны вами, — сказали они девочкам. — Вы собрали прекрасную фасоль, а кроликам теперь хватит еды по крайней мере на три дня, а поскольку вы так хорошо поработали…

В этот момент из-под стола донеслось какое-то бульканье; наклонившись, родители увидели под столом собаку, похоже было, что ей трудно дышать.

— Что с тобой?

— Ничего, — ответила собака (на самом деле она едва удерживалась, чтобы не рассмеяться, девочки испугались, что так оно и будет), — абсолютно ничего. Я просто подавилась. Знаете, как это бывает? Попадет не в то горло…

— Ну ладно, ладно. Довольно об этом. Так о чем мы говорили? Ах, да! Вы хорошо поработали.

Но и на этот раз они умолкли, потому что из дверей, к которым они стояли спиной, послышались какие-то сдавленные звуки, только более сдержанные. Это был селезень, который просунул голову в полуоткрытую дверь и так же, как и собака, не мог удержаться от смеха. Стоило родителям повернуть голову, как он исчез,

1 ... 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ... 159
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?