Такой поиск в ДВП называется восстановительным поиском и является одним из факторов, затрудняющих чтение текстового материала. Материал, который «плавно течет», легче читать потому, что в этом случае читатель может удерживать значительную часть материала в КВП и у него нет необходимости обращаться в ДВП. В приведенном примере из-за недостаточного соответствия между пропозициями в первом и втором предложениях читателю приходится строить для этих идей вторую сеть и пытаться таким образом связать два предложения (рис. 11.6). При этом читатель делает разумный вывод, что эти два человека были членами племени швази, хотя этот факт и не выражен непосредственно. По мере прочтения большего количества предложений семантическая сеть начинает становиться более сложной и взаимосвязанной. После прочтения предложения: «Среди воинов были два неженатых человека — Какра и его младший брат Гам» в памяти читателя остаются имена этих людей, и их легко связать с полученной из последнего предложения информацией, что «Какра был убит в сражении».

Модель Кинча привлекательна тем, что она позволяет делать очень точные предсказания о влиянии некоторых типов литературы на процесс чтения. Мы приведем пример только одного из многих экспериментов, проведенных Кинчем и его коллегами.

Модель понимания, по Кинчу, основывается на идее, что пропозиция является основной единицей памяти на текстовый материал. Кроме того, эта модель предсказывает, что чем сложнее пропозициональная структура предложения, тем труднее его понимать, даже если поверхностная сложность этих двух предложений примерно одинакова. Кинч и Кинан (Kintsch & Keenan, 1973) разработали эксперимент для проверки этого предположения.

Испытуемых просили прочитать десять предложений, содержавших примерно одинаковое количество слов, но значительно различавшихся по количеству пропозиций. В некоторых предложениях были всего четыре пропозиции, а в некоторых — девять. Возьмем, например, такие предложения:

и

Какое предложение труднее читать? Испытуемые в эксперименте Кинча и Кинана предложение про Клеопатру читали с большим трудом, чем про Ромула, несмотря на то что поверхностная сложность обоих предложений примерно одинакова. Существенное различие этих предложений заключается в количестве пропозиций, а также макроструктур, необходимых, чтобы связать эти пропозиции. Данные пропозиции и макроструктуры показаны на рис. 11.7.

Рис. 11.7. Количество пропозиций и макроструктур в двух предложениях. Источник. Kintsch & Keenan, 1973

В эксперименте Кинана и Кинча испытуемым при помощи слайдов предъявляли предложения, сходные с вышеприведенными; их просили прочитать предложение, а затем написать его. После этого испытуемые могли передвинуть слайды и увидеть следующее предложение. Была замечена интересная связь между пропозициональной сложностью предложения и количеством времени, которое требовалось испытуемым, чтобы его прочитать. Исследователи обнаружили необычайно последовательную зависимость между количеством пропозиций и временем, требующимся для прочтения предложений; эта зависимость показана на рис. 11.8. Время, требуемое для прочтения каждого предложения, рассчитывается по формуле t = 6,37 + 0,94р, где t — время, а р — количество пропозиций. Следовательно, для прочтения предложения (такой длины, которая использовалась в эксперименте) требуется примерно 6 с плюс примерно по 1 с на каждую пропозицию.

Рис. 11.8. Зависимость времени прочтения от количества пропозиций на предложение. Источник. Kintsch & Keenan, 1973

В рассмотренной модели использованы многие важные принципы когнитивной психологии. В этой главе, посвященной чтению, мы выяснили, что является основной единицей чтения и как эта единица взаимодействует с другими процессами в памяти. Специалисты по психологии могли обнаружить здесь новые способы оценки читабельности письменного материала, а лингвистам, возможно, придется пересмотреть некоторые свои представления о структуре языка.

Все упомянутые функции языка и понимания опосредствованы мозгом — факт, о котором ученые давно знали, но который плохо понимали. Однако в последнее время при помощи новых технологий мы начинаем выяснять роль мозга в обработке и генерации языка. В следующем разделе представлены некоторые из последних достижений, а также некоторые традиционные понятия.

Как мы только что убедились, язык многогранен. Он включает идентификацию букв и слов, звуковые паттерны, ассоциативные сети, речь, понимание, а также личностно-социальные аспекты. Это средство не только коммуникации, но и решения задач и мышления. Поскольку язык затрагивает так много когнитивных функций, поиск одного нервного центра или даже нескольких центров может оказаться таким же бесплодным, как тщетные поиски неудачливого любовника, который ищет не там, где надо. Вместо того чтобы думать о локализации функций языка в мозге, было бы разумнее рассматривать нейронауку языка как состоящую из совокупности способностей, имеющих свои центры, но ее целостное функционирование зависит от несметного числа нервных центров, взаимодействующих одновременно. Например, нам достоверно известно, что два выделенных ранее центра (зона Брока и зона Вернике) ответственны за генерацию и понимание языка. Однако клинические результаты ясно показывают, что нарушение нервных связей между этими участками приводит к глубокой афазии.

Нервные основы языка изучались разными средствами, включая клинические исследования пациентов с поражениями мозга, электрическую стимуляцию мозга, психохирургические процедуры, фармацевтические исследования и методы сканирования мозга. Мы не можем подробно изложить данные, полученные в различных областях, а приведем лишь пример такого исследования.

Электрическая стимуляция. В течение многих десятилетий в экспериментах на человеке и животных использовались крошечные биполярные электроды. Несколько десятилетий назад Пенфилд, а также Пенфилд и Робертс (Penfield, 1959; Penfield & Roberts, 1959) ошеломили психологический мир, предъявив записи речи пациентов, сделанные в ходе нейрохирургических операций, когда классические области, ответственные за речь, такие как зона Брока и зона Вернике, а также некоторые области моторной коры, участвующие в генерации речи, подвергались воздействию электрическим током низкого напряжения. В одном случае, когда электроды были помещены в речевой зоне, пациент (находившийся в сознании, так как процедура требовала лишь местной анестезии) сообщил: «О, я знаю, что это. Это то, что вы суете в ботинки». После того как электроды были удалены, пациент сказал: «Нога» (Penfield & Roberts, 1959).