— Я здесь никого не знаю, — сказала она.

— В последнее время?

— Почему вы так спрашиваете? Вы чем-то рассержены?

— Скорей сконфужен.

— Поневоле начнешь сходить с ума со скуки, если сидишь целыми вечерами дома и смотришь телевизор.

— И так год за годом?

— Простите, вы не женаты?

Мы не могли оторвать друг от друга взгляда. Ее дыхание стало слегка прерывистым.

— Был женат.

— Я бы согласилась с вами встречаться, если бы вы об этом попросили.

— А почему вас так волнует, женат ли я?

— Потому что, если вы женаты, было бы неразумно с вами встречаться.

— А если вы сами замужем, то все в порядке?

— Я не замужем!

— Просто живете с парнем?

— Я живу с серым персидским котом. Его зовут Фантом. Это потому, что он все время созерцает вещи, которых на самом деле нет.

— Я очень, очень сконфужен, миссис Уэбер.

— О господи! — вскрикнула она. — Боже мой! Я Пегги Варден! Чери моя сестра, точнее, сестра по одному из родителей. И она на девять лет старше меня.

Все снова вернулось на свои места. Я щелкнул пальцами:

— Вы приехали из Ричмонда?

— Да. Только вчера. Я уже гостила здесь две недели в прошлом году, но это было в начале лета.

— И вы не замужем?

— Я была замужем. Почти ребенком. Питер умер, когда мне исполнилось двадцать лет, это случилось пять лет назад.

— Простите, что я так ошибся.

Она попыталась изобразить сердитый взгляд. Но при веселом выражении лица это было довольно трудно.

— У вас есть какие-нибудь отличительные признаки и особые приметы? Например, имя?

— Сегодня я все делаю не так, как нужно. Сэм Брайс.

— Сэм Брайс. Что-то знакомое, или я ошибаюсь?

— Мое имя более или менее знакомо разве что самым заядлым любителям профессионального футбола, Пегги. Таким, которые знают имена всех игроков и судей, включая тех, что стоят на боковой линии.

— Ага! — кивнула она. — Теперь понятно. Питер был без ума от футбола, и я заразилась от него этой болезнью. Он приучил меня смотреть матчи. Я делаю это до сих пор. Но вы…

— Уже не играю.

— По крайней мере, последние три года.

— Вот именно — последние три года.

— О, Сэм, я помню одну чудесную воскресную игру. Кажется, это был ваш второй сезон? Вы играли против «Краснокожих» в Вашингтоне. Я видела этот матч. Вы прорвались сквозь их защиту, как тигр.

— В тот день я был в ударе. Я разработал специальную схему с нашим правым защитником и одним из нападающих, чтобы оторваться от погони. Несколько раз меня ловили, но мы выжидали удобного момента. Только в последней четверти игры все сложилось так, как надо, и мы смогли осуществить свой план.

— Почему вы ушли из спорта, хотя так хорошо играли?

— Это долгая история.

— Сэм… Какое спокойное, надежное имя.

— Как кирпич.

— Я не знаю, что мне сделать — стукнуть вас своей искалеченной ногой или еще раз повторить свои и без того более чем откровенные намеки?

— Когда за вами заехать?

— Вы собираетесь меня покормить?

— За много-много миль отсюда.

— Тогда, скажем, в начале седьмого?

— Прибуду точно в срок, Маргарет.

— Никаких Маргарет. Здесь есть только Пегги. Наверное, я веду себя ужасно бесстыдно, но я чуть не умерла от скуки, когда гостила здесь прошлым летом, и я ни за что бы сюда не вернулась, если бы Чери не написала мне такое милое письмо.

~~~

Когда я вернулся к дому Эка, его маленькой машины не было. Я оделся, оставил раковину «сороки» на столе, позавтракал и приехал в офис не позднее, чем всегда. Элис Джессап и Дженни Бенджамин занимались с новой девушкой, временно замещающей Сис — так мне объявила Дженни. Она была очень молода, ходила вихляющей походкой, отличалась худобой и смуглостью и смотрела на всех с мрачным и в то же время наглым видом. Ее звали Мэри Мэй Фриер. В округе живет много Фриеров, некоторые из них довольно скверные люди, и я подумал, что из нее ничего не выйдет.

После одиннадцати ко мне заглянул Банни Биско, и мы пошли выпить кофе на другую сторону улочки. При взгляде на Банни вы замечали прежде всего огромный нос, оттопыренные уши и длинный подбородок, а поверх всего — бледно-голубые блюдца глаз. Эти выдающиеся размерами детали занимают практически все место на его маленькой голове. Его подпись чаще всего стоит под статьями во «Флоренс-Сити леджер». Он милый, упрямый и глупый паренек, способный так переврать самую простую новость, что никто не догадается, что произошло на самом деле.

Он хотел поживиться у меня чем-нибудь насчет Сис, но я узнал от него больше, чем рассказал сам. Я выяснил, что поиски производили теперь с помощью взятых в аренду вертолетов, надеясь обнаружить с воздуха ее маленький черный «рено», который, как предполагали, мог находиться на одной из узкий песчаных дорог, разбегающихся по пустынной местности к востоку от города. Т. С. Барли, прокурор штата, стал проявлять к этому делу все более активный интерес, и к нему подключали все новые силы полиции. Несколько репортеров прибыли из Сарасоты, Тампы, Сент-Пита и других приморских городков вплоть до Форт-Майерс. Шериф Пэт Миллхоуз должен был выступить в новостях по местному телевидению в Тампе.

День тянулся еле-еле. После обеда я съездил в Оспрей, чтобы оценить помятое крыло у грузовика, доставлявшего продукты на дом, потом вернулся в офис и вклеил в свою рабочую тетрадь несколько новых прайс-листов на запчасти импортных машин. В пять часов вечера я уже насвистывал в душе, когда в комнате зазвонил телефон.

— Сэм? Это Пегги Варден.

— Видишь, мой телефон даже есть в справочнике.

— Мне очень жаль, но у меня разболелась голова, и я боюсь, что не смогу прийти на сегодняшнюю встречу.

Ее голос был сухим, официальным и недружелюбным.

— Я могу захватить аспирин.

— В любом случае спасибо за приглашение.

— А как насчет завтрашнего дня, в то же время?

— О, с моей ногой теперь все в порядке, спасибо.

— Ясно. Прости, что не сразу сообразил. Если ты можешь оттуда выбраться и все еще хочешь это сделать, дай мне какой-нибудь вежливый отрицательный ответ.

— Нет, мне очень жаль. Это невозможно.

— Если мы сможем встретиться позже, чем планировали, еще раз ответь мне отрицательно.

— Спасибо, но это тоже невозможно, мистер Брайс.

— Если ты сможешь подняться вверх по берегу и встретиться со мной на пляже перед домом Экли Буша, скажи еще что-нибудь о своей ноге.