к строительству. Недалеко от этого места начинался лес, в котором можно было бы вести охоту и добывать строительный материал. Восточнее реки, в нескольких десятках километров начинались предгорья, сплошь усеянные валунами. «Здесь будут каменоломни»: решил Павел, окидывая взглядом невысокие холмы. Тогда он устремился дальше, желая осмотреть и горы. Когда он достиг первых пиков, за горизонтом начинал брезжить рассвет. Паша решил сесть на один из снежных пиков, так как в теле дракона абсолютно не боялся холода, как, впрочем, и жары. Эту интересную особенность своего тела он заметил еще при первом превращении, но тогда не придал ей особого значения.

В горах было спокойно, однако Паша чувствовал, что совсем рядом притаилась жизнь. Его обоняние улавливало едва ощутимый запах пота и шерсти. «Может, горный козел»: подумал Паша, стараясь не спугнуть добычу раньше времени. Хищным взглядом он осмотрелся, но никого не заметил. Тогда, плавно переступая с камня на камень, он тихо двинулся вниз, стараясь не шуметь.

Внезапно из-за широко камня к нему выпрыгнуло какое-то двуногое существо, вооруженное дубиной. В целом, оно было похоже на огромную двуногую обезьяну, зачем-то нацепившую подобие трусов и ботинок. Впрочем, лицо его было несколько умнее, чем у обыкновенной обезьяны, однако это не мешало ему совершить самый глупый поступок в своей жизни. Широко размахнувшись своей дубиной, он попытался ударить дракона по голове. Отчего-то Паша не стал уклоняться, ему хотелось пошутить. Приняв дубинку крепкими костяными наростами, Паша картинно подпрыгнул и упал на бок, прикинувшись бесчувственным.

Такой поворот событий привел снежного человека в крайнее замешательство. Сам не понимая, как ему удалось одним ударом оглушить такого большого ящера, незадачливый охотник принялся усиленно чесать затылок, будто разогревая свой мозг. Не найдя лучшего варианта, снежный человек решил потыкать дракона дубиной в живот. Паше такое его поведение не понравилось, едва дубинка коснулась чешуи, Паша вновь подпрыгнул и окатил горы ужасающим ревом.

Опешивший охотник просто стоял на месте, будучи не в силах даже пошевелиться. Его дубина давно выпала из рук, а нижняя челюсть отвисла и не желала возвращаться на место. Когда Паша понял, что рычать более не имеет смысла, и напугать горного жителя сильнее, пожалуй, уже нельзя, дракон легонько щелкнул своего обидчика когтем в грудь. Охотник тут же свалился на землю, так как легкий удар дракона был вполне ощутим для существ меньшего размера. Это падение вывело его из ступора, быстро вскочив на ноги, охотник бросился наутек, что-то громко голося и подвывая. Гнаться за ним Паша не стал, но, справедливо опасаясь, что снежный человек может привести товарищей, вооруженных чем-то серьезнее, чем дубина, решил сменить местоположение.

Взлетев, Паша решил поискать поселение снежных людей. Все-таки, встреченный им горный житель точно подходил под описание, оставленное предками ярла Гуннульва, а значит, эти белые обезьяноподобные существа могут стать врагами переселенцев.

Кружить над горами пришлось недолго, поселение выдали тонкие столбики дыма, исходящие из костров. Стараясь остаться незамеченным, Паша решил издали изучить поселение. Дома горного народа представляли собой невысокие шатры из шкур, похожие на те, что мастерят себе жители дальнего севера. Самих жителей было немного, не более сорока особей, впрочем, и юрт было совсем не много. Судя по всему, земля в горах родила плохо, а потому основным источником пропитания этого народа была охота. По крайней мере, нигде поблизости пахотных полей Павел не видел, не видел и загонов для домашних животных. По всей видимости, жители гор не пользовались такими благами цивилизации, как скотоводство и земледелие.

Решив, что он узнал достаточно, Паша вновь поднялся в небеса. На этот раз он решил лететь обратно. Лишь к полудню он добрался до лагеря у берега. Приземлившись, он понял, что потратил немало сил на такой перелет, пожалуй, больше, чем было нужно для выплеска энергии.

Паше повезло, что один из дозорных знал Павла и его привычку возвращаться в лагерь голым. Молодому колдуну тут же был предложен плащ и сопровождение до палатки волхва. Отказываться Паша не стал, и был сопровожден прямо до нужного места.

– Вернулся? – спросил волхв, окинув взглядом вошедшего в палатку.

Паша молча взял свои вещи, сложенные в углу. «Ну, хоть не выбросил, и то хорошо»: подумал он, снимая чужой плащ. Наскоро облачившись, Паша быстро выглянул наружу, где его терпеливо ждал дозорный. Вернув ему плащ, Паша еще раз поблагодарил его за помощь и вновь скрылся в палатке.

– Я нашел реку, она совсем недалеко. Рядом есть и лес, из которого можно будет строить жилища. А ладьи можно перегнать туда по морю, река впадает в него на юго-западе отсюда, может в двадцати верстах, точно не скажу, – начал Паша, – Еще я нашел жителей этого острова, не знаю, есть ли их деревни где-нибудь поблизости, но одну из них я нашел в горах. Их там было немного, вооружены они плохо, но ростом они выше обыкновенного человека.

Волхв внимательно слушал Павла, и лишь убедившись, что тот закончил, предложил ему перекусить. Павел не отказался, жадно набросившись на хлеб и вяленое мясо.

– На рассвете сотенный отряд уже отправился на поиски реки. Я поддерживаю связь с Анкусом, который вышел вместе с ними, и передам ему твои слова. Думаю, завтра мы все покинем этот лагерь, – сказал волхв, а затем вдруг спросил, – Ты не спал всю ночь?

– Мне было негде.

– Тогда ложись тут, я вижу, ты устал, – волхв, подошел к выходу из палатки, – А я займусь делами.

Паша кивнул и, закончив с трапезой, завалился на лежак, уснув едва ли не в ту же минуту. Проснулся он затемно, волхва все еще не было в палатке, а в лагере было тихо. На секунду Павел подумал, будто его и вовсе оставили тут одного, но эту мысль он быстро отбросил. Оказалось, что лагерь просто спал, закончив с приготовлениями к отбытию.

На следующий день, как и обещал волхв, люди снялись с лагеря и двинулись на северо-восток. К вечеру последние телеги прибыли в небольшой лагерь, разбитый передовой сотней. Лагерь был обустроен чуть южнее, чем планировал Паша, но пытаться перегнать людей по своему желанию Паше не стал. «Город все равно разрастется. Наверно»: подумал он, на этот раз уже сам мастеря себе палатку. Многие из его вещей были утеряны, при нем остался только его меч и щит, заплечная сумка, доспех и поясная сумка. Осталось и золото. Впрочем, здесь нельзя было купить что-либо за золото, деньги не имели никакой ценности. Их нельзя было съесть, ими нельзя укрыться, а обменять их на что-то полезное попросту было