Совсем рядом прошли яркие лучи света. Лазеры не стреляют в воде, это Таис понимала. Здесь они не будут эффективны, но сверху из чего-то все же стреляли. При рассеянном свете, не проникающем в глубину, видно было, как проходят совсем рядом какие-то резкие штрихи. Громадная, медленная толща воды вздрагивала, волновалась и все больше охватывала мягким кольцом холода.

Вниз, вниз, вниз. В темноту, во мрак.

И тут где-то внизу Таис увидела слабое свечение. Это на самом дне стоял Вар и светящимися ладошками подавал им сигналы. За его спиной темнел черный проход в скале, и Григорий направил Таис туда.

Ей уже хотелось вдохнуть воздуха, вода давила и напоминала могилу. Холодную могилу, поглотившую свою живую добычу. Где-то в стороне мелькнул хвост большой рыбы, расползлись в стороны странные темные рачки. Таис чуть не закричала от ужаса, но рот нельзя было открывать ни за что. Иначе вода хлынет в легкие, а всплывать за новой порцией воздуха нельзя. Уже нельзя – наверху караулит робот-диск, готовый поджарить любого человека, появившегося в бухточке.

Вход в пещеру приближался, и Таис ничего не оставалось, как нырнуть следом за проворным Варом. Теперь она двигалась сама по себе, Григорий лишь крепко держал ее за талию и направлял движение. Вперед, вперед, во мрак, в котором только ладошки Вара были ориентиром.

К удивлению и облегчению Таис, подводная нора оказалась короткой. Миновали ее и стали подниматься вверх, быстро и легко. Григорий снова что-то нажал на жилете Таис, и тот опять стал объемным и легко вытолкнул ее на поверхность. Раз – и она уже отплевывается и лихорадочно втягивает в себя воздух. Кто бы мог подумать, что дышать на самом деле так приятно!

В этом месте тоже было темно, слышался лишь слабый треск и пощелкивание. Роботы?

– Что это трещит? – сразу же спросил Федор.

– Это жуки в кустах. Ночные жуки, они безобидны. Мы в заповедном месте острова Саб. Добро пожаловать. Когда-то, до всех войн, весь остров был таким. Сюда роботы не сунутся, они это место не найдут. Оно спрятано в кольце скал. Надежное местечко, – радостно сообщил Вар, выбираясь на сушу.

2

Костерок был слабым и маленьким. Он робко потрескивал, распространяя вокруг скудное тепло, но зато Таис могла видеть лица друзей, собравшихся у огня. Хотя бы лица. Все остальное по-прежнему тонуло в непроглядном мраке. Сюда почему-то даже свет луны не проникал.

– Луну закрывают деревья и скалы, – спокойно пояснил Григорий.

Надя осмотрела поцарапанный мизинец Таис и заверила, что ранка совсем небольшая.

– Крови много, потому что в этом месте капилляров много, – пояснила она. – Так всегда бывает, когда порежешь палец. Хоть где – хоть на руке, хоть на ноге. Это не смертельно, это не надо даже бинтовать и мазать. Морская вода сама по себе хорошо промывает раны, так что к утру все затянется.

Таис устроилась на ветках деревьев, которые срубили Федор и Вар. Не очень-то мягкое ложе, но хоть не на земле. Холод по-прежнему донимал, и приходилось кутаться в куртку. Таис даже натянула на мокрые волосы капюшон и как можно ближе придвинулась к костру.

– Смотри, чтобы на твою одежду не попали искры, – предупредил ее Григорий.

Ему самому досталось – плечи обжег последний выстрел дрона, как раз перед тем, как прыгнули в воду. Его раны Надя смазала какой-то травяной настойкой, как и обожженную руку Таис. Только толку от этой настойки не было никакого, ожог все так же болел, горел и дергал, и помогал лишь холод ночи. Таис старалась держать руку подальше от огня, поворачивалась к костерку боком и время от времени дула на длинную рану, тянувшуюся от запястья к локтю.

Вар чувствовал себя совсем хорошо. На его руке и плечах тоже темнели корочки ожогов, но они затягивались буквально на глазах и совсем его не беспокоили. Он ходил по кромке воды, что-то высматривал там, время от времени поднимал голову и улыбался крошечному клочку неба со звездами, который был виден в отверстие между скалами. Худой, невысокий, гибкий мальчик.

Он так сильно походил на ребенка, что Таис временами забывала о его искусственном интеллекте. Вот и сейчас, когда Вар оглядывался на собравшихся у костра людей, в его больших темных глазах сквозила явная печаль. Уголки губ опускались, челка падала ниже бровей, проворные руки потирали плечи, словно ему зябко и неудобно. Ни дать ни взять – мальчишка, о чем-то грустящий.

Роботы не умеют грустить. Или все-таки умеют?

– Переживаешь за Молли? – уточнила Таис равнодушным голосом.

Ей ни капли не жаль было эту мерзавку. Это она привела роботов. Наверняка двинулась на Свалку и передала информацию.

– Нет, за ее хозяйку. Она сильно расстроится, когда девочка не вернется, – просто ответил Вар и пнул ногой воду, поднимая тучи брызг. Потом повернулся к Таис и с потрясающим спокойствием сообщил: – У меня в голове тоже есть задача следить за людьми, систематизировать и анализировать информацию и докладывать синтетикам, но она вступает в конфликт с базовым приоритетом, и поэтому я ее не выполняю. А базовый приоритет – любовь к людям.

– Роботы не умеют любить, – фыркнула Таис.

– Выходит, могут, – без тени сомнения в голосе сообщил Вар. – Я хотел бы быть человеком и стать наконец взрослым. Но не могу. Но могу хотя бы поступать как люди. Вот люди, например, выручают друг друга, как ты меня выручила. Я собираю стереотипы поведения людей и пытаюсь им следовать.

Таис чуть не поперхнулась водой, которую пила из металлической бутылки. Вытерла губы, посмотрела на Вара и вдруг на мгновение, на какой-то миг почувствовала стыд.

Это Вар зря так делает, он, видимо, слишком мало знает людей. Кого он встречал в своей жизни? Профессора, который его любил, как сына? За профессором вполне можно следовать. Григория и Надю с чипами в головах? Потерянных и угнетенных? Так их и Таис с Федором не знают толком. Тайку, которая спасла его?

– Люди не хорошие, – мрачно ответила наивному роботу Таис, поставила бутылку с водой и поднялась. Подобралась к самой кромке прибоя и встала совсем близко от Вара.

В нескольких шагах от костра глаза стали потихоньку привыкать к темноте, и тихие плещущиеся волны показались жирной маслянистой жидкостью. В них не отражались ни звезды, ни луна – все закрывали наступающие скалы.

Таис наклонилась, опустила обожженную руку в благодатную прохладу, потом помахала ею, разметая капли.

– Был бы у тебя чип, все зажило бы гораздо быстрее, – равнодушным голосом заметил Вар.

Сказал просто так, подкинул мысль для размышлений. Таис только дернула плечом. Понятно, что сейчас самое время для того же Григория задуматься о том, как он будет жить сам по себе, без помощи универсальных технологий.

Но для Таис этот вопрос был давно решен. Да, свобода требует ответственности, требует самостоятельных решений. И временами решать самой – это мучительно больно, и за свои решения приходится платить. Ожогами на руках в том числе. Или почти зажившими шрамами на плечах.