хотят загромождать нашу историю всякими «стадиями», «фарсахами», «туазами», «лье», и прочими мерами длины, давно забытыми современным читателем. Всё переведено авторами в привычные километры. Можно не благодарить, авторам было не трудно.

[3] Современное значение — 40 075 километров. Поразительно, насколько точны оказались расчёты древнего мыслителя!

[4] …с глубокой древности… Любознательному читателю: уже на древнеримских монетах времён Октавиана Августа встречаются изображения шара, как символа Земли. На шаре проставлены буквы: EVR (Европа), ASI (Азия) и AFR (Африка).

Глава 35. Как всё запутано!

Путешествия учат больше, чем что бы то ни было.

Иногда один день, проведенный в других местах,

дает больше, чем десять лет жизни дома.

Анатоль Франс.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Берент — Бютов, 22.09.1410 года.

Довольно поздно мы в этот раз дотащились до очередного трактира, из-за задержки в пути. Сегодня Шарик был обласкан, потрёпан по морде и поглажен по гриве сразу четырьмя руками. Катерина, когда узнала о его подвигах, тоже пожелала поблагодарить умное животное за отличную службу. Рыжая Эльке тоже было сунулась к коню, вместе с хозяйкой, но Шарик так на неё покосился, что бедная девушка аж присела от испуга. И не рискнула приблизиться ближе двух шагов. Зато Катерина скормила Шарику весь остаток яблок и ещё послала Эльке за морковкой. И, пока я чистил коня щёткой и скрёб ему копыта, Катерина пичкала коня вкусностями. Шарик настолько подобрел, что даже внешне стал не так уж на демона похожим. Во всяком случае, не скалился, как обычно, на всех окружающих коней, когда я его в конюшню завёл.

В трактире уже было шумно и весело. Молодые пары отплясывали под разухабистую музыку, а люди постарше, предсказуемо, накачивались пивом. Наше посольство занимало точно такие же места, что и раньше. Брат Марциан задумчиво поглаживал щёку, явно раздумывая о происшествии, брат Вилфид вообразил себя кувшином и вознамерился заполнить себя вином, то и дело прикладываясь к кружке, брат Ульрих восседал с видом принца-консорта,[1] брезгливо оглядываясь вокруг себя, мрачный брат Лудвиг, не глядя, запихивал в себя всё, что попалось. Бравые оруженосцы опять травили военные байки, как они были на волосок от посвящения в рыцари, и если бы кто-то стал свидетелем их подвигов… о! они бы сами теперь имели оруженосцев! Да вот, беда, свидетелей не оказалось…

Окружающие весело смеялись и тут же принимались рассказывать собственные истории. Опять же, под заливистый хохот друзей.

Как и в прошлый раз, брат Марциан сделал приглашающий жест, и я уселся за стол. Не менее мрачный, чем брат Лудвиг. У меня закралась мысль — я просто обязан был её рассмотреть! — что засада была не против посольства… а против меня. А что? Вот, сидит такой, предатель Нишвахтус, сидит, похохатывает. Как он ловко провернул, что последнюю надежду жрецов забросил в немыслимую даль веков. А потом вдруг спохватывается: а дальше-то, дальше-то что? Через эту самую даль веков, тот самый парень всё равно завладеет рубином? А значит, все его потуги псу под хвост? И что сделает предатель? Сможет ли он организовать на меня покушение, чтобы оно произошло через полторы тысячи лет?! Вот я, смог бы так придумать? Если я смогу, то и Нишвахтус сможет. Поэтому я глодал жареную свиную ножку, не чувствуя вкуса, и напряжённо размышлял.

Знавал я разные секты, в том числе секту профессиональных убийц. Да что там! В моё время в Индии целая каста была! Поклонялась богине Кали, богине смерти, и высшей целью жизни считала смерть. И себе и другим. Да-да, по всякому можно людям мозги затуманить! Но может ли просуществовать такая секта, целью которой является убийство единственного человека, который появится через полторы тысячи лет?!

Нет, решил я, такой секты воспитать невозможно. Если считать, что за сто лет меняется четыре поколения людей, то за полторы тысячи лет сменится… да! шестьдесят поколений! Представляете? Шестьдесят раз родится новое потомство, которое надо будет научить искусству убийства и внушить ненависть к человеку, которого они не знают и не узнают никогда на протяжении целой жизни. Но, в свою очередь, должны будут воспитать в ненависти к нему своих детей. И так шестьдесят раз? Нет, не верю! Можно, пожалуй, вздохнуть спокойно. Но что-то всё равно волновало меня, не давая покоя.

Очнулся я, когда в таверне раздались крики. Назревала драка. Обычная, пьяная драка. Двое крестьян не поделили очередной кувшин пива и теперь яростно спорили, хватая друг друга за грудки. Остальные, вместо того, чтобы остановить хмельных дураков, только подзуживали их, сами весело посмеиваясь.

— Бац! — прозвучал первый удар.

— Бац! Бац! — не остался в долгу пострадавший.

— Я тебе ухо откушу! — взревел первый, бросаясь врукопашную.

— А ну, цыц!!! — прозвучало громогласно, и из кухонного помещения выскочил здоровенный мужик, самого разбойного вида. Одной рукой он ухватил за шиворот первого буяна, второй рукой второго и, нисколько не напрягаясь, подтащил их к входной двери.

— Бамс! — получил пинок под заднее место первый, вылетая в открытую дверь.

— А меня за что? — пискнул было второй.

— Бамс! — не стал разбираться громила, точно таким же пинком отправляя в полёт второго. Отряхнул руки, сурово поглядел на приунывших собутыльников, не дождавшихся развлечения, и опять отправился на кухню.

— Повар наш! — гордо шепнул нам хозяин, — Верите ли? Телячью тушу руками напополам разрывает!

— А кстати! — радостно заорал хозяин, подходя к притихшему столику, — Пиво-то своё ни один из них не допил! Все видят?! Все свидетели?! На четыре кувшина потянет! За их счёт!

— Ура!!! — зашумел весь столик, — Тащи пива!!!

Ну, что ж, неплохая замена несостоявшейся драки…

— Брат Марциан! — окликнул я, — А, кстати, ведь красивая смерть — это высшая рыцарская доблесть, не так ли? А если рыцарь умрёт не в бою, а с перепою? Будет это рыцарским поступком?

Брат Вилфрид чуть вином не поперхнулся. Катерина нахмурилась. А брат Марциан задумчиво пошевелил бровями и улыбнулся:

— Это смотря с какого перепою! Если в какой-то захудалой таверне, подавившись кислым вином, какой же это рыцарский поступок? Не прибавится у него за это очков в небесной канцелярии! А вот, если после славной битвы, во время славной пьянки по поводу победы… Почему бы и нет?.. Ведь это была славная битва и славная пьянка! Вполне допустимая кончина для рыцаря!

И зачем я спросил? Не иначе, размышлениями о секте убийц невеяло…

* * *

Утром слегка задержались. Брат Лудвиг выбирал себе коня. Не спрашивайте, как окружающие барышники догадались, что нам нужен конь! Для меня это тоже загадка! Воистину, в этом