class="p">Один мужчина — или одна женщина — должна была убить короля.

Она улыбнулась:

— Бог ты или человек, Смерть тебя зовет.

59

Джакс

Котеге

Джакс смотрел, как женщина спускается с небес, сияя золотом, и знал, что это Зорика. Его королева. Сказать, что она была прекрасна, было бы несправедливо. Сказать, что он был поражен, было бы преуменьшением.

Она была совершенством.

Богиней этого мира.

Его сердце переполняли любовь и обожание. Он бы умер за нее — в этом у него не было сомнений. Ради этого момента он прошел через тяжелые испытания и перенес множество потерь — но все они того стоили.

Джакс смутно осознавал тишину, воцарившуюся в Котеге, когда она приземлилась на плацу.

Он знал, что все взгляды устремлены на нее. Все надежды были связаны с ней.

На ней была божественная версия доспехов Шулка. Плюмаж на ее шлеме был белоснежным, потому что она не могла принадлежать к какому-то одному клану. Ее копье сверкало пламенем. Ее щит сиял силой.

Она уверенно и грациозно подошла к нескольким солдатам Джакса и сказала им несколько слов. Джакс увидел, как глаза ханранов загорелись, а на лицах появились улыбки. Другие подошли ближе, привлеченные ее светом и чудом, но Джакс остался на месте.

Он не боялся подойти к Зорике, он был просто счастлив находиться рядом с ней и наблюдать за ней. В чертах Зорики было больше от матери, Флорины, чем от отца. Мысли о короле Кариине заставили Джакса улыбнуться шире. Он спросил себя, что бы подумал Кариин Кроткий о своей дочери, одетой для войны. Он никогда не видел, чтобы король повышал голос, не говоря уже о том, чтобы носить оружие. Король был хорошим человеком, но не подходил для таких времен.

Но, с другой стороны, сколько подходило? Даже величайшие Шулка не выдержали этого испытания. Даже он сам не выдержал. Но он усвоил уроки. Он стал сильнее, чем когда-либо прежде. И теперь, когда Зорика стала его королевой, он исправит все, что пошло не так. Он уже видел свободную Джию, поднимающуюся на все более высокие высоты, нацию, которой правит Богиня.

Еще больше солдат хлынуло на территорию Котеге — армия Зорики. Большинство из них были одеты в мейгорские доспехи, но среди них были и доспехи Шулка, а также другие, одетые во что попало, как Эндж и Гаро. Настоящие ханраны. Лучшие в Джии.

Затем он увидел другое лицо. Лицо, которое он знал как брата. Хасан.

На глаза Джакса навернулись слезы. Это было почти невыносимо. Он слышал от Эндж, что Хасан командует армией, но увидеть его? Это были еще одни отношения, которые нужно было восстановить, еще один проступок, который нужно искупить.

Он наблюдал, как Хасан отдает приказы и принимает отчеты о состоянии дел. Он подождал, пока его друг организует оборону и распределит задачи. Он подождал, пока Хасан посмотрит в его сторону и их взгляды встретятся, а затем Джакс улыбнулся и кивнул ему. Хасан был потрясен, когда понял, что Джакс жив.

Хасан подбежал к своему другу, и они обнялись. Джакс прижал его к себе, полный радости, со слезами на глазах.

— Хасан. Друг мой.

— Джакс! Ты жив! — Хасан откинул голову назад, чтобы как следует рассмотреть Джакса, прежде чем снова его обнять. — Клянусь Богами, ты жив.

— Я так рад тебя видеть, — сказал Джакс. — Я думал, что больше никогда тебя не увижу.

— Как ты сюда попал? Как тебе удалось выжить во время бомбардировки Киесуна?

— Меня взяли в плен, увезли в Кейджестан. Я сбежал и отправился на юг.

— Ты был в Кейджестане? — спросил Хасан, отступая назад. — Ты действительно там был?

— Да, — сказал Джакс. — Я был пленником в замке Рааку.

— Клянусь Богами, мне так жаль. Пройти через это...

Джакс покачал головой:

— Это я должен извиняться. До того, как меня схватили… Я… Мне было нехорошо. Я был не в себе. Я совершил ужасные поступки.

— Все в порядке. Все в порядке. Об этом лучше забыть. Это было тогда. Это сейчас. Ты вернулся. Это все, что имеет значение. Ты здесь, когда мы нуждаемся в тебе больше всего. На мой взгляд, ты — дар Богов. Наш лучший генерал, как раз вовремя для финальной битвы.

— Спасибо тебе, друг мой. Я тоже рад быть с тобой.

Подошла женщина. Та, что была до этого. Дочь Мойри.

— Тиннстра.

— Генерал, — ответила она, склонив голову. — Извините, что прерываю, но можно ли мне с вами переговорить?

— Не обращайте на меня внимания, — сказал Хасан. — У меня полно дел. Поговорим позже, ладно? — Он еще раз сжал руку Джакса и ушел.

— Чем я могу вам помочь? — спросил Джакс.

— Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов о замке Рааку?

— Могу я спросить почему?

— Просто интересно. Мне нравится знать как можно больше о нашем враге. — Что-то было в ее голосе. Она старалась, чтобы это прозвучало как банальный вопрос, но было очевидно, что у нее были скрытые мотивы. Эта мысль встревожила его, но он понятия не имел почему.

— Я расскажу вам все, что смогу.

Тиннстра указала на низкую стену:

— Может, присядем здесь?

Тиннстра двигалась с плавностью, которую Джакс видел только у самых лучших воинов — такая плавность достигается только благодаря полной преданности боевым искусствам. Ему стало интересно, кто ее обучал. Кто бы это ни был, это был настоящий мастер.

— Как вы оказались в замке Рааку?

— Меня схватили в Киесуне, и эгрилы использовали Тонин, чтобы перебросить нас в за́мок Императора, — ответил Джакс. — В камерах за́мка были сотни заключенных джиан.

— Зачем они вас там собрали?

— Они казнят заключенных каждое утро... каждое утро на рассвете… Кровь для Кейджа, — сказал Джакс. — Иногда за казнями наблюдает сам Рааку. Посмотреть на них собираются толпы людей со всего города. Некоторые эгрилы даже совершали самоубийства во время казней.

— Кровь для Кейджа, — повторила Тиннстра. — С чем вас связал Тонин? С какой частью за́мка?

— Мы вошли во внутренний двор, а затем нас отвели прямо в камеры.

— Вы видели какие-нибудь другие части за́мка?

— Я… Я… — Воспоминания о красной пещере и красной воде промелькнули в голове Джакса. — Я так не думаю. Нет.

Тиннстра пристально