вой. Кузьма Егорыч выть не стал, сочувственно вздохнул и, положив громадную морду Варе на плечо, коротко потерся о шею и лицо, будто ободряя.

– Ничего, мигом пройдет, – решительно заявила Ласка, поднимая с земли «чепрак». – Как в путь-дорогу отправимся – так и пройдет.

Уж кому как не ей знать, что лучшее лекарство от тоски – новое приключение.

Одно к одному

Заботливо прислонив метлу к стене, Нияда распустила косу и провела рукой по голове, возвращая волосам привычный цвет. Скоморошничать верховная ведьма не слишком любила, еще меньше ей нравилось изображать заботу и радушие, но порой напялить на себя маску бывало не только забавно, но и полезно. Вот и в этот раз представление удалось на славу!

Пусть Варвара считает, что давшая ей почти невыполнимое задание «подруженька» Василиса – честная заказчица и добытчице теперь обязана по гроб жизни. Справедливости ради, с последним и не поспоришь: девчонка в самом деле совершила невозможное, пусть и заняло это больше времени, чем хотелось. Пригодится еще искательница, послужит… Жаль, на месте егоза не сидит, вечно где-то шляется, потому и приготовила Нияда искусно расшитый кошель, который царям не стыдно носить: канитель золотая, рисунок дивный, настоящие самоцветы нашиты, да и работа искусная.

У любого, кто в ценностях разбирается, рука не поднимется такой подарок выкинуть или передарить, а потерять не выйдет – Нияда все предусмотрела, пропитав мошну чарами под завязку. По-хорошему, надо было подсунуть нечто подобное непоседе-скиталице при первой же встрече, но… задним умом все крепки, а не ошибаются только бездельники. Нияда таковой себя не считала, все учла и ошибку исправила: Варваре теперь не скрыться, ведь с помощью зачарованного кошеля сразу увидишь, где носит его хозяина.

Раскрыв Варварину суму, ведьма высыпала на стол ее содержимое и хмыкнула. Хорошо, что Огнегор объяснил главе шабаша, что ему нужно. Вожделенный предмет больше напоминал не ожерелье, а оплечье, но исходящую от него волшбу не спутать ни с чем – именно эту вещь хозяин годами и искал. Колдун сгорает от нетерпения, ничего, подождет еще чуток…

Нияда подошла к зеркалу и, покрутившись перед ним, примерила оплечье. Выглядело не очень – очевидно, что украшение делалось для мужской шеи. Ну да ладно, невелика печаль, все равно отдавать, пора нести драгоценный подарок хозяину Бугры-горы. То-то он обрадуется!..

Увы, глядеть с должным выражением на радость все больше досаждавшего ей господина ведьме не хотелось. Слишком ретиво грызла сердце обида, а в таком настрое к Огнегору идти не стоило. Да и к разговору надо хорошенько подготовиться, все продумать. В этот раз она не позволит владыке закрыть глаза на ее успехи! В этот раз она добьется и почтения, и одобрения! Надо только понять, как…

Схватив метлу-невидимку, Нияда вышла на небольшой выступ-террасу, решив проветрить голову, все обдумать, а заодно облететь окрестности Бугры-горы: мало ли что могло там измениться, пока ее носило по своим да чужим делам.

В воинской науке Нияда понимала мало и именно поэтому за расположенными у Бугры-горы войсками следила тщательно. Она все может, разберется и в этом, хотя чего тут разбираться? В одной части долины – худы да бедаки, в другой – немногочисленные отряды лихих людей, у самой Бугры-горы местечко для змеевичей припасено, а в дальние западные пещеры нежить всякую согнали…

За время ее отсутствия никого не прибавилось, и Нияда совсем уж было повернула к Громовым Палатам, но тут ее внимание привлекли доносящиеся из-за полосатой скалы вопли. Заинтересовавшись, ведьма погнала метлу на звук и оказалась свидетельницей не то солидной драки, не то небольшого сражения. До сотни худов, которым здесь явно нечего было делать, со злобными воплями отмахивались от окруживших их по приказу колдуна-надзорника мертвяков. Этих было заметно больше, но их выгнали из нор не воевать, а что-то копать, и они копали, пока не заявились худы. В руках нежить держала кирки, лопаты да ломы, которыми и размахивала неохотно, медленно сжимая вокруг рогатых кольцо.

Нияда брезгливо сморщила носик и, уклоняясь от источаемой участниками схватки вони, поднялась повыше, не забыв развернуться спиной к ветру. Случившееся верховную ведьму ничуть не удивляло. Худы, окончательно загадившие окрестности собственного лагеря, принялись совершать вылазки за границы выделенного им участка с упрямым желанием испоганить и соседские земли. Мерзкая их природа проснулась – эти твари без подобного вредительства жить не могут. Где ни появляются, немедля начинают портить, ломать, крушить, задираться и гадить, а как запакостят все вокруг, лезут дальше. Ничего удивительного, что в итоге они забрели на чужой надел, наткнулись в западном конце долины на нежить и устроили с ней потасовку.

Что до самой нежити, то под присмотром надзорников упыри и мертвяки вели себя смирно и никаких беспокойств не доставляли. По сложившемуся укладу кровопийцы днем сидели по своим норам и носа наружу не казали, по ночам же их сгоняли в ущелье и занимали важной работой: копать проходы и таскать камни с одного места на другое. Там же, на новом перевале, работали и мертвяки: солнца некросы не боялись, трудились день и ночь, в прямом смысле слова на износ, ведь многие разваливались, теряли руки-ноги или с концами погибали под обвалами. Меж собой нежить не ссорилась: как говорится, «комар комара не укусит, упырь упыря не обидит». Ну а худы решили обидеть и, похоже, нарвались.

Хилый надзорник в темном одеянии, размахивающий магическим жезлом, оказался толковым, а кирки и ломы в руках не чующих боли и, считай, неубиваемых некросов исправно колотили сбившихся в кучу худов. Под ногами дерущихся уже валялось несколько рогатых тел и немалое число мертвяцких рук и голов. Зрелище было рвотным на редкость и обещало стать долгим.

Нечисть могла биться грудью в груди до полного взаимного извода, и Нияда решила вмешаться, но тут послышался топот, и из-за скалы выскочило еще пятеро худов. Мчавшийся первым здоровенный краснорожий триюда Хардан, что-то проорав окруженным на грубом языке, который ведьма так и не удосужилась выучить, подскочил к колдуну-надзорнику.

О чем они говорили, Нияда само собой не расслышала, но мертвяки неуклюже попятились, а уцелевшие худы опустили оружие, зато загалдели пуще прежнего – видать, жаловались прибежавшему начальству на обиды. Колдун же, выслушав Хардана, без лишних слов погнал свое шаркающее стадо куда-то в сторону, даже не подумав убирать кучу дохлятины. Зачем? Падальщики и так приберут.

Задумчиво покачав головой, Нияда направила метлу к Бугре-горе. Что ж, похоже, не все ладно в войске нечисти,