- Теперь, - отпустив мою руку, произнёс Спартак, - я приглашаю вас в один из наших шатров, что бы вы могли подготовиться, не будоража умы моих лю…

- Ни к чему. – Отмахнулся я, достав из кармана переходник. Нажал на кнопку, коридор выскочил из пустоты мне навстречу, а Спартак икнул и поспешно отступил в сторону. Толпа, её первые ряды, со вздохом ужаса, отшатнулись, отдавливая ноги стоящим позади. А вот телохранители Спартака не двинулись с места. Только оружие снова обнажили. Я на них глянул и решил, что в предстоящем бою, конкретно к этим хмырям спиной лучше не поворачиваться.

Мы вошли в портал и, оказавшись на той стороне, поставили фильм на паузу.

Молча, подобрали оружие уже приготовленное для битвы за Спартака и вернулись к экрану.

Не знаю, упоминал ли я раньше об этой особенности аппарата, наверное, нет. Портал закрывался, когда мы покидали мир за экраном, носитель с записью фильма разрушался, и мир фантомов переставал существовать. Однако Климов разработал механизм, позволявший вернуться обратно в реальный мир, не разрушая носитель. Это не позволяло сделать запись с нашим участием и сохранить её, но за то позволяло временно обрубить портал на той стороне и пустить запись дальше. Портал рубился долгим нажатием паузы в реальном мире. Фильм при этом не останавливался. Не могу точно припомнить, когда я об этой особенности аппарата узнал, да и ни к чему оно. Эта особенность позволяла вернуться в мир фантомов, но нельзя было поставить его на паузу – я пытался пару раз, бесполезно. После того как зашёл туда один раз, пауза больше не работал, можно было только вырубить туннель и смотреть через открытый портал в реальном мире, как развивает кино, уже без нашего участия. А оно развивалось непредсказуемо.

Нам пришлось поторопиться. Не знаю, как там было с режиссёрскими способностями создателей такой версии Спартака, но когда мы снова подошли к экрану, с нашей стороны портала, плыл величественный вид сверху на две армии в долине. То есть, переписанным нашим приходом событиям заэкранного мира, не уделили и пары минут. Словно нас там никогда и не было. А ведь лагерь Спартака до утра стоял на ушах и сам Спартак не смог нормально выспаться – вид приблизился, мы увидели его лицо. Осунувшееся, с покрасневшими глазами. В оригинале, всё было немного не так. Парень повёл армию в бой, будучи свежий, бодрый, глаза у него горели решимостью. Но теперь в них читалось отчаяние – он знал что проиграет, но отступать не собирался. Вызов судьбы, парень принимал с открытым забралом, без тени страха.

Вот и все кадры, какие образовались на записи после нашего прихода туда.

- Колдуны обманули нас. – Сказал один из телохранителей. Спартак ответил тяжким вздохом и героическим взглядом стал смотреть на римлян. Пошёл вид издалека на этих самых римлян – весь горизонт в красно-белой дымке. Этакий выступ, выплеснувшийся из-за холмов на зелёное поле.

Вид вернулся к армии Спартака, но немного в стороне от центра, где он стоял. Меня это устроило – нафиг его двинутых телохранителей. Мы хоть и кондоры, и война наше ремесло, но мы всё-таки смертны. А эликсир спасает лишь живых. Если такой персонаж мне голову решит срубить ударом в спину, я вряд ли успею выпить спасительную порцию зеленоватой жидкости.

Я нажал кнопку, и портал возник на той стороне.

- Двигаем! – Рявкнул я высокое распоряжение по праву временного начальства.

Артур, шедший последним, обернулся и выразительно икнул. Я смущённо поправил лямку пулемёта и шагнул за ними – мой рявк, пропал втуне, так как все трое уже вошли в портал.

И явились мы там. Солнце пекло нещадно, так что плащи мы надели зря. Побросали их тут же и повернулись сначала к армии Спартака. Он сам неуверенно помахал нам рукой.

- Не атаковать! Стойте на месте! – Крикнул я и развернулся к нашим врагам.

Нам предстояло нарисовать лёгкую сумятицу в стане вражьем и начать эту битву.

Но первый ход должны были сделать римляне - чтоб не разбежались слишком сильно, когда жернова войны, начнут свою кровавую жатву.

Мы отошли друг от друга подальше, что бы охватить больший радиус. За нашими спинами нервничали недавние рабы, впереди замерли совсем не нервничавшие легионеры. Мы остановились, подняв пулемёты. Собственно, пулемёты не совсем верное название. Внешне это оружие их напоминало – четыре вращающихся ромбовидных ствола, большая неровная коробка, укрытая металлическими пластинами и две ручки, на одной из которых имелась гашетка. Цевьё, плотно прижималось к плечу, стоило его пригладить небрежным движением ладони – так и не понял, что это был за материал такой. Я не пытался это дело разбирать, что б посмотреть, что у него там внутри, а вот Андрей как-то вознамерился – помню, как он бежал из нашего стрельбища, теряя тапки по пути. Сбил меня с ног, крикнул что-то вроде «щас рванёт!» и юркнул за угол. А оно и рвануло. Полкомнаты разнесло. Повезло, что стены выдержали, а то бы рухнули мои подземные этажи как карточный домик. Частично, конечно, рухнули бы – несущие конструкции делались с умом, но было бы обидно, особенно по части той суммы, какую пришлось бы отдать парням с кольцами, что б они завал расчистили. Пустить туда, кого попало, мы же не могли – слишком много у нас там, в хранилищах было такого, что не стоило видеть никому кроме нас.

Мы тогда Андрею прописали нагоняй, для нервов всем четверым два литра водки, а в стрельбище установили дагонитовый куб, в коем, в случае чего, можно было запереть любой опасный объект. Использовали, на тот момент, лучшую из всех известных марок дагонита, так что вещь получилась очень прочная…, но это так, для связки слов, как говорится.

Пушка стреляла не пулями. Стволы вращались после нажатия гашетки с той же целью, что и в подобном огнестрельном пулемёте – для охлаждения они вращались. Стреляла эта игрушка плазменными импульсами и перегревалась куда сильнее, чем любой огнестрельный пулемёт.

Импульсы получались не особо мощные, но чтоб пробить человека, не так уж много нужно.

Римляне не двигались довольно долго. Почему они стоят, мы поняли не сразу.

- Вот… - Сказал я, хотел ещё сказать, и много, да в самых крепких выражениях, но не смог – завороженный зрелищем, я смотрел, как по небу летят горящие снаряды. Ребята на той стороне долины, начали артподготовку. При помощи древних катапульт, но всё же. Кто бы мог подумать, что в те дикие времена, артподготовка вообще практиковалась? И кто бы мог подумать, что она может быть столь эффективна, как на вид, так и по своему опустошающему эффекту.

Горящие шары падали на траву, за спинами солдат Спартака и в рядах его войска. Один такой грохнулся в первые ряды за моей спиной – вой, визг, рёв, там влцарился знакомый мне ужас войны. Только сделал это не современный фосфорный снаряд, а, видимо, хорошо просмоленное непонятно что, брошенное широким ковшом на крепкой бечёвке. Люди горели заживо, некоторые орали, бегали, другие валялись и горели, молча – по ним ударил этот шарик. Бошки в кашу.

Не знаю, так ли было в прошлом, или это больная фантазия сценариста, но выглядело крайне жутко. Обстрел длился недолго, урон нанёс не особо ощутимый – у Спартака армия была многотысячная, смерть пары сотен, погоды не сделает. А вот то, как эти сотни умирали, очень даже сделало, погоду, мать её. Я видел их лица – Спартак уже проиграл. Если бы все там были как его телохранители, дело другое, но люди перепугались. Они не все были солдатами, они не видели прежде, что это такое - умереть в огне. И умирать не секунды, а долгие, бесконечно мучительные минуты. Ветер сменился, и я ощутил вонь – толи они всегда так пахли, толи обстрел помог людям избавиться от совершенно лишней нагрузки в области животов. Не знаю, тут сложно сказать.