Не успел Карл понять, что происходит, как Станус выскочил из-за деревьев и бросился прямо к курорту и к врагам голиа.

ПАТИНАШ

Мадам Корвески долго смотрела на Элис и поняла, почему американская женщина беспокоится за человека, который был сейчас со Станусом. Затем она перевела взгляд на Денизу, Чарли и Найлза, которые были заняты изучением одной из небольших пирамид, высеченных из камня. Храм в реальности оказался именно таким, как мечтала Гамильтон.

– Вы выбрали плохое время, чтобы приехать сюда, когда плохие вещи должны произойти с этой горой и, возможно, с моим народом, – вздохнула цыганская королева.

– Что изменилось для иеддитов после всех этих тысячелетий – мир начал посягать на ваше наследие? – спросила Элис.

Мадам Корвески засмеялась и сжала ее руки.

– Не мир, дело никогда не было в мире, равно как и в сокровище Исхода. Не в вере, не в Боге, не в Израиле. Нет, – она посмотрела на галерею высоко над ними и на детенышей, которые играли и боролись между собой, – дело было в них. Защита голиа – наша единственная проблема, и я в свое время совершила много низких поступков ради этого. Мы с большим уважением относимся к тому, что защищают голиа, будьте в этом уверены, миссис Гамильтон. Но мы не пожертвуем ими ради того, что тайно храним здесь, – никогда.

Элис почувствовала силу и убежденность слов старухи и поняла, что на самом деле племя находилось на перепутье из-за того, что Марко привлек внимание к перевалу и к тому, что находилось рядом с ним.

– Вы ожидали храмы, полные золота, гранитных колонн и бесчисленных сокровищ, каких не нашлось бы и в тысяче гробниц Тутанхамона, я права? – снова заговорила старая цыганка.

– Я редко думала о великом сокровище Исхода. И если я когда и задумывалась о нем, то только в те дни, когда занималась поисками вас и их. – Гамильтон указала на галерею.

Мадам Корвески кивнула, а затем отпустила руку Элис.

– Гора теперь принадлежит голиа, и я должна сделать так, чтобы их покой никогда-никогда не нарушили.

– Как вы планируете этого добиться? Вы понимаете, какие политические силы выступают против колена и голиа? Вы знаете, какая власть была использована, чтобы построить курорт внизу? Вы не привыкли к современной политике. Но теперь НАТО заинтересовалось перевалом. Голиа, в конце концов, придется найти себе новый дом.

На лице цыганской королевы появился серьезный и угрожающий взгляд.

– Нет, если перевал, который нужно защищать, исчезнет.

Элис собиралась попросить старуху объяснить, что она имела в виду, но тут к ним подошли Найзл Комптон и Дениза Гиллиам. На лице Найлза, который поджал губы, было написано беспокойство.

– Доктор Гиллиам встревожена симбиозом, в котором участвует капитан Эверетт, – сказал он, после чего встал на колени и осмотрел лодыжку мадам Корвески. Он покачал головой и уступил место Денизе, чтобы она тоже могла взглянуть, а сам поднялся на ноги и посмотрел на цыганскую королеву. – Точно такая же травма и на том же самом месте, как и у нашего удивительного друга Миклы. Вы с ним были ранены в одно и то же время, не так ли? – спросил директор, не сводя глаз с цыганки.

– Ну, я не знаю, как вы справляетесь с болью, – сказала Дениза, – потому что эта лодыжка сломана не в одном, а в трех разных местах. Понятия не имею, как вы можете терпеть такую боль. – Сказав это, врач немного подождала, но никакого объяснения не последовало.

Элис Гамильтон знала ответ, но ждала, пока мадам Корвески сама ответит на вопрос доктора Гиллиам.

– Я терплю ее, потому что в противном случае инфекция внутри лодыжки Миклы, убила бы его. В настоящее время я беру основной удар инфекции на себя, – сказала наконец пожилая цыганка.

Дениза покачала головой, скрестила руки на груди и отошла на несколько шагов, не веря в такую магию.

– Мы обсудим это в другой раз. Сейчас мы должны попытаться спасти Миклу. Доктор Гиллиам, вы поможете мне? – Мадам Корвески подождала, пока краска медленно отхлынула от лица Денизы. – И вы трое тоже, – сказала она, посмотрев по очереди на Элис, Найлза и Чарли Элленшоу.

– Все мы? – спросила Гамильтон, и ее голос задрожал от волнения.

– Микла в очень плохом состоянии и умрет в течение часа, если мы не исправим положение. – Королева цыган протянула руку, взяла Денизу за руку и притянула ее ближе к возвышению. – Вам будет сложнее всех. Ну, – сказала она, печально покачав головой, – почти всех. Если честно, – добавила Корвески, давая руке врача выскользнуть из ее собственной, – я очень рада, что среди нас есть американский врач. Иногда мне кажется, что эти старушки в деревне не особенно стараются, и я предпочла бы, чтобы твердая рука помогла мне сделать то, что я должна сделать.

Найлз и Элис обменялись обеспокоенными взглядами, а Дениза Гиллиам побелела, когда поняла, в чем заключался план старухи.

– И что вы должны сделать, чтобы Микле стало лучше? – спросила Гамильтон.

Мадам Корвески грустно улыбнулась ей, а затем снова погладила черный мех гигантского голиа.

– Нам придется удалить перелом из ноги Миклы. Доктор Гиллиам придется ее ампутировать.

Все глаза обратились к лежащему на возвышении волку. Микла тяжело дышал, а его язык был высунут изо рта.

– Он переживет операцию? – спросил Чарли, искренне обеспокоенный здоровьем зверя.

– Микла выживет, – сказала цыганка, глядя на животное сверху вниз со слезами в старых глазах. – Но без задней ноги его жизнь будет гораздо короче, чем у остальных голиа. Другие голиа не прогонят его, но Микла, в конечном итоге, сам уйдет из храма и умрет в одиночестве на горе. Голиа не сможет выжить без возможности лазать и бегать.

На лицах всех присутствующих застыло печальное выражение.

– Теперь я должна подготовить заклинание и зелье, у нас мало времени, – продолжила старуха.

– Я должна получше промыть лодыжку Миклы, чтобы, по крайней мере, видеть, что делаю, – сказала Дениза, нервно сжав руки и глядя на огромного волка перед собой.

– С Миклой все хорошо, оставьте его в покое, – сказала мадам Корвески, вставая и опираясь на свою трость. Найлз и Чарли подбежал к ней и помогли ей опереться на единственную здоровую ногу. Она улыбнулась и кивнула двум мужчинам в знак благодарности. – Вам нужно готовиться работать со мной.

– Я не понимаю, – сказала Гиллиам.

Комптон и Элис все поняли первыми.

– Микла никогда не сможет пережить операцию, – сказала старая цыганка, глядя на Денизу. – Он слишком плох, и мы добрались до него слишком поздно. Моя травма находится буквально и исключительно в моей голове. У меня нет реальных физических повреждений лодыжки. О, все выглядит именно так, но это всего лишь иллюзия, созданная моим разумом.

– Не смешите меня! Я прощупывала переломы в этой ноге, – запротестовала врач.