– Ты еще не король, мальчик, у меня есть для тебя последнее задание, – отозвалась пожилая цыганка.

Дениза медленно вставила шприц в небольшую коричневую бутылку, а затем посмотрела на Найлза и недовольно покачала головой. Она знала, что мадам Корвески не сможет пережить ампутацию – королева цыган была слишком стара, а инфекция распространилась слишком далеко. Ее судьба будет такой же, какой была бы и у Миклы, только он умер бы еще до завершения операции. Гиллиам ввела иглу в руку старухи, а затем посмотрела Марко в глаза.

– Попрощайтесь, потому что ваша бабушка предпочла самоубийство здравому смыслу. – С этими словами Дениза в гневе бросила иглу в стену комнаты. Чарли Элленшоу подошел к ней и обнял ее.

Марко проигнорировал возмущенного американского врача и посмотрел на мадам Корвески, чьи глаза начали затуманиваться.

– Иди к своим новым друзьям на курорте и скажи им освободить американцев, – приказала старая цыганка своему внуку и закрыла глаза, почувствовав, что морфин начинает действовать. – Объясни своему партнеру, что если он сделает это, то будет щедро вознагражден. Безделушки, которые ты дал ему – ничто в сравнении с тем, что цыганская королева готова дать ему за освобождение американцев.

– Мне не нужно просить, я прикажу, чтобы их освободили. – Марко еще раз наклонился и заговорил прямо в ухо мадам Корвески. – После этого иеддиты начнут новую жизнь, ту, которую мы заслуживаем. Ты меня понимаешь, бабушка?

Старушка слегка похлопала его по руке, уже начав переходить в бессознательное состояние.

– Ты будешь королем, и сможешь делать все, что угодно. А теперь иди и освободи американцев, им не стоит быть на курорте, когда завтра закончится день.

Последние слова были почти неразличимы, и Марко позволил бабушке уснуть. Он закрыл глаза и произнес короткую молитву за женщину, которая вырастила его и которую он любил и уважал, как никого другого, но которую он также всегда боялся, потому она всегда принимала тяжелые решения. Молодой человек надеялся, что в нем тоже есть эта сила.

Внезапно поведение Марко полностью изменилась. Он повернулся к Ане, а затем посмотрел на американца.

– Эти люди должны завтра покинуть Патинаш. – Он перевел взгляд с Найзла на остальных, остановившись на Денизе, а затем добавил. – Пожалуйста, помогите моей бабушке, я бы не хотел, чтобы она вот так умерла.

– Послушай меня, отсталый придурок, я сделаю все, что… – зашипела на него Гиллиам.

– Доктор! – произнес Найлз громче, чем планировал.

Дениза замолчала и просто покачала головой.

– Я соберу своих людей, и мы навестим нашего партнера, пообедаем с ним и пожелаем ему успешного открытия нелепого замка. Затем я прикажу, чтобы ваших друзей отпустили, – пообещал Марко. – После этого вы уедете из Румынии и никогда не вернетесь. Эта гора – не ваша.

Все посмотрели, как Марко вышел из комнаты в сопровождении своих здоровяков, которые неуверенно похлопали его по спине, чтобы поздравить с честью, оказанной ему бабушкой.

– Ну, у нас мало времени, ее температура поднялась до сорок одного градуса. Нужно ампутировать сейчас, – сказала доктор Гиллиам.

Поднимаясь по большой лестнице, Марко остановился и посмотрел вниз на четырех деревенских женщин, которые молча стояли вокруг Миклы в центре храма. Взгляд цыганского короля поднялся к галерее наверху, и он увидел, что все детеныши голиа выстроились в ряд и смотрели на Миклу. Затем Марко с улыбкой повернулся и двинулся по лестнице.

В следующий миг все голиа завыли, как один, а Микла взвизгнул во сне – ампутация началась.

Со стонов боли спящего голиа, эхом разлетавшихся по потерянному храму Моисея, начались последние двадцать четыре часа существования древнего племени Иедды.

* * *

Дениза битый час занималась ампутацией сломанной ноги мадам Корвески. Потеря крови была огромной, и Доктор Гиллиам была поражена тем, как старуха, казалось, могла контролировать не только боль, но и поток собственной крови. Сначала Дениза хотела списать эту странную способность на счастливую случайность, но теперь она была уверена, что госпожа Корвески действительно контролировала скорость, с которой билось ее сердце. Это подсказало врачу, что иеддиты умели контролировать не только свой разум, но и свое тело. Позже Дениза, Элис, Чарли и Найлз пришли к выводу, что этот народ умел контролировать не только голиа, но и физический, а также метафизический мир вокруг себя. Таким образом, американцы сделали вывод, что слухи о вампирах, оборотнях и других странностях, происходящих в Карпатах, заставляли легенду казаться правдой.

Во время операции Найлз и Чарли Элленшоу приблизились к Микле, насколько осмелились. Нескольким здоровякам из деревни удалось привязать голиа к каменному возвышению. Веревки были обмотаны вокруг восемьсотфунтового зверя несколько раз, потому что мужчины Патинаша знали, как сложно удержать самого опасного убийцу в природе.

Микла успокоился, когда доктор Гиллиам сделала мадам Корвески укол морфина. Еще минуту назад волк рычал на людей вокруг себя, а теперь его ярко-желтые глаза потускнели и гигантский голиа успокоился. Мужчины по-прежнему держались на расстоянии. Только сумасшедший Чарли подошел ближе, и Найлз потом признался, что храбрость Элленшоу заставила его последовать примеру чокнутого криптозоолога и приблизиться к пока что находящему в сознании зверю. Чарльз уставился на возвышение и на ногу голиа. Комптон сложил руки вместе в ожидании реакции волка, которая вскоре должна была последовать.

– Я много слышал о дистанционном лечении, Найлз, но никогда – о дистанционном лечении с заменой, – признался профессор. – Я хочу сказать, ампутировать ногу кого-то, кто на самом деле не пострадал, кто болен только психосоматически, и таким образом лечить настоящую рану, нанесенную другому существу, – удивительно.

Директор отдела 56–56 посмотрел на Элленшоу, который был в восторге от происходящего с тех пор, как они вошли в храм. Комптон, по своей привычке, всегда наблюдал, а затем формировал свои мнения. И пока он не был полностью уверен, что госпоже Корвески можно доверять. То, что она резко изменила свое решение насчет назначения своего внука Марко, говорило о том, что у нее есть план, который Найлзу еще предстояло разгадать. Казалось, что старуха устала от борьбы и сдалась, передав руководство племенем Иедды Марко, а не лучше подготовленной к этому Ане.

Чарли перевел взгляд с Миклы на Найлза, а затем на четверых мужчин, стоящих вокруг, но все еще на безопасном расстоянии от Миклы. Ученый сглотнул, а затем положил руку на заднюю ногу зверя, рядом с местом перелома. Рана опухла, и Элленшоу ясно видел все места, в которых кость была сломана. Один изгиб был больше, чем другие, но Чарльз все же насчитал три отдельных перелома. Он грустно покачал головой, почувствовав мерзкий запах, и повернулся к Комптону.

– Гангрена началась, вся нога Миклы заражена. – Чарли снял очки и закрыл глаза. – У этого волка нет никаких шансов выжить. Даже я не могу поверить в эту… эту…