Каз посмотрел на Пекку Роллинса, Якоба Герцуна, наконец-то вставшего перед ним на колени, с мокрыми глазами и болью, сквозившей сквозь следы слез на его красном лице. Кирпичик за кирпичиком.

Это только начало.

– Твой сын закопан в самом южном углу поля Тармаккера, в двух милях на запад от Аппельброка. Я пометил участок черным флагом. Если уйдешь сейчас, то успеешь к нему как раз вовремя.

Пекка вскочил на ноги и начал раздавать приказы:

– Отправьте кого-то к ребятам, чтобы подготовили лошадей. И приведите ко мне врача.

– Но чума…

– Того, который работает в лазарете в «Изумрудном дворце». Если придется, берите его силой. – Он ткнул пальцем в грудь Каза. – Ты еще пожалеешь об этом, Бреккер. Будешь расплачиваться до конца своих дней. Твоим страданиям не будет предела.

Каз встретился с ним взглядом.

– Страдания ничем не отличаются от всего другого. Проживи с ними достаточно долго и научишься получать удовольствие.

– Пошли! – рявкнул Роллинс и завозился с запертой дверью. – Где чертов ключ?! – Один из его людей вышел вперед, но Каз заметил, что он держался на расстоянии от своего босса. Сегодня истории о стоящем на коленях Роллинсе разойдутся по всей Бочке, и Пекка тоже это понимал. Он настолько любил сына, что готов был пожертвовать своей гордостью и репутацией. Каз полагал, что это чего-то да стоит. Ну, для кого-то другого.

Дверь на улицу распахнулась, и через пару секунд Грошовые Львы ушли.

Инеж осела на пол, прижав ладони к глазам.

– Они успеют?

– К чему?

– К… – девушка уставилась на него. Он будет скучать по этому удивленному виду. – Ты этого не делал. Ты его не закапывал.

– Я никогда его даже не видел.

– Но лев…

– Просто догадка. Гордость Пекки за Грошовых Львов вполне предсказуема. У детеныша наверняка сотня игрушечных львов и огромный деревянный лев, на котором можно кататься.

– Как ты вообще узнал, что у него есть ребенок?

– Догадался в ту ночь в доме Ван Эка. Роллинс не переставал трещать о том, какое наследие он построит. Я знал, что у него есть загородный дом и что он часто покидает город. Я предполагал, что он прячет там любовницу. Но его слова заставили меня призадуматься.

– А то, что это сын, а не дочь? Тоже догадка?

– Да, и достаточно умная. Он назвал свой игорный дом «Каэльский принц». Наверняка в честь рыжеволосого мальца. А какой ребенок не любит сладостей?

Инеж покачала головой.

– Что он обнаружит в поле?

– Ничего. Его люди несомненно доложат, что его сын в целости и сохранности, играет в то же, что и каждый избалованный ребенок, когда его папа отсутствует. Но прежде, я надеюсь, Пекка проведет несколько мучительных часов, копаясь в грязи и наматывая круги по полю. Главное, что его не будет поблизости, чтобы подтвердить любые заявления Ван Эка, и что люди узнают, как он в спешке покинул город… еще и с медиком на буксире.

Сулийка посмотрела на него, и Каз увидел, как она складывает два и два.

– Места вспышки болезни.

– «Каэльский принц», «Изумрудный дворец», «Сладкое ателье». Все дома Пекки Роллинса. Их надолго закроют на карантин. Не удивлюсь, если город прикроет и другие его предприятия в качестве меры предосторожности, если подумают, что персонал разносит болезнь. У него уйдет как минимум год, чтобы восстановиться до прежнего уровня, а может, и больше, если паника долго продержится. Кроме того, совет может решить, что он помог создать фиктивный консорциум, тогда никто и никогда не даст ему лицензию на дальнейшую работу.

– У судьбы на всех есть планы, – тихо произнесла Инеж.

– И судьба иногда нуждается в небольшой помощи.

Девушка нахмурилась.

– Мне казалось, вы с Ниной выбрали четыре места в Обручах.

Каз поправил манжеты.

– Я также приказал ей заглянуть в «Зверинец».

Она улыбнулась – глаза красные, щеки испачканы какой-то пылью. И тогда Каз подумал, что готов умереть, чтобы снова заслужить ее улыбку.

Парень взглянул на часы.

– Нам пора уходить. Это еще не конец.

Он протянул ей руку в перчатке. Инеж прерывисто выдохнула и взялась за нее, поднимаясь легко, словно дым от огня. Но его руку девушка не отпустила.

– Ты проявил милосердие, Каз. Показал себя с лучшей стороны.

Снова она за старое – ищет порядочность там, где ее никогда не было.

– Инеж, убить сына Роллинса я смогу лишь однажды, – Каз толкнул дверь тростью. – А вот представлять его смерть он будет тысячу раз.

Матиас быстро шел рядом с безжизненным телом Кювея. Два офицера городской стражи подняли мальчика на носилки и побежали с ним к Берсканалу под вой сирены. Врач с трудом поспевал за ними, его университетская мантия развевалась на ветру.

Когда они добежали до причала, медик взял Кювея за руку.

– Это бессмысленно. У него нет пульса. Похоже, пуля попала прямо сердце.

«Только не снимай с него рубашку», – мысленно взмолился Матиас. Джеспер использовал пулю из воска и резины, которая развалилась, как только попала в пузырь под пуговицей Кювея. Пузырь лопнул, разбрызгивая всюду кровь и костную массу. Кровь взяли из мясной лавки, но врач ни за что об этом не догадается. Для всех присутствующих все выглядело так, будто Кювею Юл-Бо прострелили сердце и он тут же умер.

– Проклятие! – выругался доктор. – Где же запасная лодка? И где управляющий?

Матиас подозревал, что с легкостью может ответить на эти вопросы. Управляющий покинул свой пост, как только услышал сирену, и даже с их места с узким обзором было видно, что канал забит судами. Люди кричали и тыкали веслами в борта чужих лодок, пытаясь покинуть город, пока водные пути не перекрыли и они не застряли в зараженной местности.

– Сэр! – крикнул человек с рыбацкой лодки. – Мы можем отвезти вас в госпиталь.

Медик насторожился.

– У кого-нибудь на борту есть признаки заражения?

Рыбак указал на женщину на последних сроках беременности, лежавшую в задней части лодки под тентом.

– Нет, сэр. Здесь только мы, и оба здоровы, но жена вот-вот родит. Нам понадобится кто-то вроде вас на борту, если не успеем вовремя попасть в госпиталь.

Медик слегка позеленел.

– Я не… не разбираюсь в женских проблемах. Да и почему вы не можете родить дома? – спросил он с нескрываемым подозрением.

«Ему плевать, выживет ли Кювей, – угрюмо подумал Матиас. – Он заботится только о собственной шкуре».

– У нас нет дома, – ответил мужчина. – Только лодка.