— Значит, ее нет, и опровергнуть она ничего не сможет? — Глаза Хильдемары гневно сверкнули. — Тогда зачем нам давать им целую ночь форы? Народ желает казни преступников. Публичной казни! И мы вполне могли бы устроить для народа этот спектакль. Ничто, кроме показательной публичной казни, их не удовлетворит.

Далтон терпеливо вздохнул:

— Народ хочет знать, кто это сделал. Бертран назовет имена. И таким образом продемонстрирует, что службы министра нашли убийц. То, что они удрали до того, как их имена стали достоянием гласности, лишний раз подтверждает их вину. — Далтон нахмурился. — Любой иной вариант может навлечь на нас неприятности в виде Матери-Исповедницы. А с этой неприятностью нам ни за что не справиться. Эта казнь никак не послужит нашим целям, а вот риску подвергнет немалому. Народ вполне удовлетворится тем, что преступление раскрыто и преступники уже не бродят среди них. Любое лишнее движение поставит под угрозу все наши планы в тот момент, когда мы уже стоим на пороге покоев Суверена.

Хильдемара начала было возражать.

— Он абсолютно прав! — отрубил Бертран.

— Да, пожалуй, — тут же пошла она на попятный.

— Я сделаю сообщение завтра, а рядом со мной будет стоять Эдвин Уинтроп, если будет себя достаточно хорошо чувствовать, — сказал Бертран. — Отлично, Далтон. Просто здорово. За это ты заслуживаешь награды.

— О, это я тоже запланировал, министр, — соизволил наконец улыбнуться Далтон.

— Не сомневаюсь, Далтон, — ухмыльнулся Бертран. — Не сомневаюсь.

Он заразительно рассмеялся, не оставив равнодушной даже свою жену.

Утирая слезы, Несан с Морли торопливо шагали по коридорам поместья. Они шли быстро, но не бежали, памятуя слова Кэмпбелла, что нужно вести себя как можно естественней. Завидев охранников, они свернули в сторону, чтобы их не успели разглядеть. Издали Несан казался обычным гонцом, а Морли — работником поместья.

Но если их заметит охрана и попытается остановить, придется прорываться. К счастью, шум пира заглушал их шаги.

У Несана возникла кое-какая мыслишка, которая могла помочь им удрать. Не тратя времени на объяснения, он схватил Морли за рукав и потащил за собой к лестнице.

На нижнем этаже он быстро отыскал нужную комнату. Там никого не было.

Прихватив лампу, Несан с Морли скользнули внутрь и закрыли за собой дверь.

— Несан, ты что, спятил? Зачем ты запер нас здесь? Мы уже могли быть на полпути к Ферфилду!

Несан облизнул губы.

— Скажи-ка, Морли, кого они ищут?

— Нас!

— Да нет, я имею в виду, исходя из их образа мысли, кого они ищут? Гонца и поваренка, верно?

Морли, не отводя глаз от двери, почесал в затылке.

— Ну, наверное.

— Ну так это — складское помещение, здесь хранится униформа. Пока белошвейки шили мне форму, мне тут выдали уже готовую, чтобы я ее носил, покуда не сделали мою.

— Ну, раз ты ее получил, то чего мы тут...

— Раздевайся.

— Зачем это?

— Морли! — раздраженно рявкнул Несан. — Они ищут гонца и поваренка! Если ты наденешь форму гонца, мы превратимся в двух гонцов!

— О! — Морли широко раскрыл глаза. — Отличная мысль!

Он торопливо сбросил обноски поваренка, а Несан уже шарил по полкам в поисках униформы цветов помощника министра. Он швырнул Морли темные штаны.

— Эти подойдут?

Морли натянул их и застегнул.

— Сойдет.

Несан извлек белую рубашку с кружевным воротом.

— А вот это?

Он наблюдал, как Морли пытается застегнуть ее. Рубашка оказалась явно узка и едва не трещала на массивных плечах Морли.

— Сверни ее, как было, — хмыкнул Несан, ища другую.

— Чего ради стараться? — швырнул рубашку Морли.

— Подними и аккуратно сложи. Хочешь, чтобы нас поймали? Никто не должен знать, что мы побывали тут. Если они не узнают, что отсюда взяли одежду, то нам же лучше.

— А! — Морли поднял рубашку и принялся ее складывать своими огромными ручищами.

Несан протянул ему другую, оказавшуюся чуть-чуть великоватой. Несан быстренько отыскал дублет с длинным рукавом, украшенный вышитыми переплетенными колосьями. Дублет был оторочен черно-коричневым кантом, положенным гонцам Далтона Кэмпбелла, и сидел на Морли как влитой.

— Как я выгляжу? — спросил поваренок. Несан поднял лампу повыше и присвистнул. Приятель был куда более статным, чем Несан, и в форме гонца выглядел чуть ли не аристократом. Несан и не подозревал, что Морли такой красавчик. — Куда лучше Роули.

— Да ну? — ухмыльнулся Морли. И тут же посерьезнел. — Давай-ка сваливать отсюда.

— Сапоги, — напомнил Несан. — Тебе нужно обуться, иначе вид получается самый дурацкий. На-ка, надень носки, иначе мозоли натрешь.

Морли натянул носки и принялся перебирать сапоги, пока не нашел подходящие по размеру. Несан велел ему собрать старые шмотки и забрать с собой, чтобы не оставлять свидетельств на тот случай, если вдруг пропажа и обнаружится (что весьма сомнительно, поскольку одежды тут много и сложена она отнюдь не аккуратно).

Заслышав в коридоре шаги, Несан задул лампу. Они с Морли замерли, стоя в темноте. От ужаса они даже перестали дышать. Шаги приблизились. Несану хотелось убежать, но если они побегут, то им придется выскакивать в дверь, а за дверью-то как раз и находились люди.

Люди. Несан сообразил, что шагают двое. Стража. Стража, совершающая обычный обход.

Несан задрожал, снова представив свою казнь на глазах жаждущей крови толпы. По спине ручьем тек пот.

Дверь распахнулась.

Несан видел вставшего в дверях стражника, освещенного со спины льющимся из коридора светом. Видел он и меч на его бедре.

Несан с Морли укрылись в глубине комнаты между полками. Длинный прямоугольник льющегося в открытую дверь света остановился буквально у носков сапог Несана. Он затаил дыхание, опасаясь шевельнуть хоть пальцем.

Может, вошедший из светлого коридора стражник и не заметит их в темноте.

Стражник закрыл дверь и двинулся дальше по коридору со своим напарником, по ходу открывая двери комнат. Вскоре шаги стихли вдали.

— Несан, — выдохнул Морли, — мне срочно надо облегчиться! Не могли бы мы убраться отсюда, а?

Несану потребовалось усилие, чтобы заговорить.

— Конечно.

Он шагнул к двери. Как приятно оказаться в пустом светлом коридоре. Друзья поспешили к ближайшему выходу — черному ходу неподалеку от пивоварни. По дороге они выкинули обноски Морли в помойное ведро.