Они слышали старого пивовара, распевавшего пьяные песенки. Морли вознамерился было остановиться и прихватить с собой какой-нибудь выпивки.

Несан, облизнувшись, некоторое время поиграл с этой мыслью. В общем-то неплохо.

Он бы тоже не отказался выпить прямо сейчас.

— Нет, — наконец прошептал он. — Я не хочу оказаться на плахе из-за выпивки. У нас полно денег. Купим позже. Я не желаю задерживаться здесь ни одной лишней секунды.

Морли нехотя кивнул. Они поспешили к черному ходу. Несан шел впереди. Они слетели вниз по ступенькам — тем самым, где впервые повстречали Клодину Уинтроп и «побеседовали» с ней. Если бы она только прислушалась к предупреждению и сделала так, как велел ей Несан!

— Мы будем забирать наши вещи? — поинтересовался Морли.

Несан остановился и глянул на стоящего под освещенным окном приятеля.

— А ты считаешь, они стоят того, чтобы ради них умереть?

— Ну, вообще-то нет, — поскреб ухо Морли. — Просто там осталась красивая настольная игра, которую мне па подарил. Больше ничего такого у меня нет, кроме одежды, да и то одни лохмотья. Одежда, что сейчас на мне, куда лучше даже той, в которой я хожу на покаяния.

Всеобщее покаяние. Несан вдруг с острой радостью осознал, что им больше никогда не придется ходить на эти покаяния.

— Ну, у меня тоже ничего ценного нет. Пара медяков в сундучке. Но это ерунда по сравнению с тем, сколько у нас сейчас. Считаю, нам надо двигать в Ферфилд и купить там лошадей.

— А ты умеешь ездить верхом? — скривился Морли. Несан огляделся, чтобы проверить, нет ли поблизости стражников, и дружески подтолкнул Морли вперед.

— Нет, но подозреваю, что мы научимся довольно быстро.

— Надо думать, — кивнул Морли. — Но давай все же купим лошадок попокладистее.

Шагая по дороге, они в последний раз оглянулись на поместье.

— Я рад, что мы оттуда убрались, — заявил Морли. — Особенно после того, что сегодня произошло. И рад, что мне больше не придется вкалывать на кухне.

— О чем это ты? — нахмурился Несан.

— А ты что, не слышал?

— Чего не слышал? Я весь день был в Ферфилде, доставлял послания.

Морли схватил Несана за руку и заставил остановиться. Оба тяжело дышали.

— О пожаре! Ты ничего не слышал о пожаре?

— Пожар? — удивился Несан. — Да что ты несешь?!

— Да, на кухне. Сегодня днем. Очаги с печками вдруг словно взбесились!

— Взбесились? Как это?

Морли широко взмахнул руками и издал нечто вроде рева, пытаясь изобразить вырывающийся огонь.

— Огонь вдруг чудовищно полыхнул! Хлеб сгорел вчистую. Огонь был таким жарким, что котел оплавился.

— Быть не может! — изумился Несан. — Кто-нибудь пострадал?

Морли расплылся в хищной улыбке.

— Джилли здорово обгорела. — Он пихнул Несана локтем в бок. — Она как раз делала подливку, когда огонь взбесился. И ей обожгло ее уродливую лиловую рожу. Волосы сгорели, и вообще. — Морли удовлетворенно засмеялся — как человек, годами ждавший вознаграждения. — Сказали, что она скорее всего не выживет. И пока жива, будет жутко страдать от боли.

Несана обуревали сложные чувства. Он вовсе не испытывал сочувствия к Джилли, но все же...

— Морли, тебе не следует радоваться, что пострадала андерка. Это лишний раз демонстрирует нашу гнусную хакенскую сущность.

Морли скривился и зашагал дальше. Почти всю дорогу они бежали, ныряя в поле всякий раз, как появлялась карета. Они прятались в пшенице или сорго, в зависимости от того, с какой стороны было удобнее скрываться в нужный момент.

Там они опускались на землю и, затаив дыхание, ждали, пока карета проедет.

Несан обнаружил, что воспринимает их побег скорее как освобождение, чем как паническое бегство. Чем дальше они уходили от поместья, тем меньше он боялся, что их поймают.

Во всяком случае, ночью.

— Думаю, днем нам лучше прятаться, — сказал он Морли. — По крайней мере сначала. Будем днем прятаться в каком-нибудь надежном месте, откуда видно, приближается кто-то или нет. А ночью будем ехать, и нас никто не увидит. А если и увидят, то не смогут разглядеть.

— А если кто-нибудь наткнется на нас днем, пока мы будем спать?

— Установим дежурство. Как солдаты. Один будет караулить, пока другой спит.

Морли, похоже, счел логику Несана просто потрясающей.

— Я бы в жизни до этого не додумался!

В окрестностях Ферфилда они перешли на шаг. Затеряться на его улицах они умели не хуже, чем прятались в полях при приближении кареты.

— Мы можем купить лошадей и убраться отсюда еще нынче ночью, — сказал Несан. Морли минутку подумал.

— А как мы выберемся из Андерита? Мастер Кэмпбелл сказал, что есть страны, где никого не волнует, что мы хакенцы. Но как мы минуем армейские отряды на границе у Домини Диртх?

Несан дернул Морли за рукав дублета.

— Мы ведь гонцы, не забыл?

— И что?

— А то, что мы скажем, что едем по делам.

— У гонцов бывают дела за пределами Андерита?

Несан ненадолго задумался.

— Ну а кто станет утверждать обратное? Если мы скажем, что едем со срочным поручением, они не станут задерживать нас до выяснения, так оно или нет, потому что на это уйдет слишком много времени.

— Они могут потребовать показать послание.

— Но мы ведь не можем показывать им секретные послания, верно? Мы просто скажем, что едем с тайной миссией в другую страну, которую не можем назвать, с важным посланием, которое не имеем права им показывать.

— Думаю, сработает, — ухмыльнулся Морли. — Пожалуй, нам все-таки удастся уехать отсюда.

— Готов спорить, что да.

Морли рывком остановил Несана.

— Несан, а куда мы поедем? У тебя есть какие-нибудь соображения?

И тут настал черед ухмыльнуться Несану.

Беата, щурясь от яркого солнца, поставила сумку на землю и отбросила со лба взлохмаченные ветром волосы. Поскольку читать она не умела, то не знала, о чем гласит табличка над воротами, но там имелась еще и цифра — двадцать три.

В цифрах девушка разбиралась и поняла, что нашла нужное ей место.

Она смотрела на написанное после цифр слово, стараясь запомнить, как оно выглядит, чтобы когда-нибудь узнать, когда снова увидит, но для нее это были лишь совершенно непонятные значки, вырезанные на деревянной дощечке. Как курица лапой пишет. А кто же способен разобрать куриные «надписи»? Девушка никак не могла понять, как это люди запоминает кажущиеся совершенно непонятными значки, из которых строят слова, но люди каким-то образом это делали.