подчинялся крыльям, как сила тяжести воздействовала на упругий зад. А вот Ароматная Кулаба оставалась твердым и бесстрастным, стойким адептом человекоподобия. Она уже и не помнила, когда они в последний раз занимались сексом, реальным или виртуальным. Игры. Война была просто еще одной игрой для существ возрастом сотни тысяч лет, которые считали, что смерть – это сон, забвение и вот такое утро, свежее и яркое. Ароматная Кулаба вспомнила их битвы: уничтожение Йорррта, оборону Тау-Пек-Сат, где Иерихонская Роза погубила вражеский флот при помощи армады маленьких черных дыр, призванных из вселенской квантовой пены – они почти мгновенно взорвались, высвободив убийственное излучение Хокинга. Кулаба смотрела на силуэт Урожайной Луны далеко внизу, в светлеющих облаках: планер с узкими крыльями, олицетворение мечты и страсти. Секс – дело торопливое, легкое и даже сакраментальное; так считали члены экипажа «Не завершили мы, что завершить нам полагалось», временной совокупности представителей разных рас и сект, сформировавших единое сознание дирижабля. Ароматная Кулаба вздохнула и почувствовала, как сотряслась ее плоская, мускулистая грудь. Ощущение было абсолютно физическим и поразительным, как переворот Иммельмана или «мертвая петля» в исполнении Урожайной Луны. У Ароматной Кулабы на глаза навернулись слезы. Память, зыбкий и коварный дар всех воплощенных, вернула ее в другое тело – тело молодой женщины из народа телешгату; влекомая любопытством, надеждой и волнением молодости, эта девушка поднялась на космическом лифте в обиталище Клады, которое вышло на орбиту вокруг ее мира, чтобы отремонтировать, восстановить и отладить радиационный щит, почерпнув ресурсы бескрайнего океана. Из личности этой девушки из захолустного водного мира родились три сущности: роднее, чем сестры, ближе, чем любовники. Неудивительно, что они нуждались друг в друге до такой степени, что искали встречи среди восьмидесяти миллиардов разумных существ. Неудивительно, что они так и не смогли расстаться по-настоящему. Свет сделался ярким, на деревянной палубе возникли отчетливые, неизменные тени. Урожайная Луна взмахнула крыльями и умчалась прочь, нырнула со своими новыми друзьями в облачные глубины. Ароматная Кулаба испытала ранее неведомое ощущение: что-то у нее между ног сжалось, какая-то часть тела, и без того уязвимая и чувствительная, еще сильнее напряглась и стала покачиваться, как маятник в руках прорицателя. Яйца сообщали – без вариантов, околичностей и обиняков, – что Иерихонская Роза где-то там, недалеко.

Через двадцать субъективных минут флот Клады находился на расстоянии восьмидесяти световых лет от начала полета продолжительностью в тысячу двести объективных лет, нацеленного на перехват продвижения Врага к Кольцу Верданди, величайшего переселения разумных существ со времен Большого взрыва. Популяции, представленные логарифмически, словно вспышки вирусов, перемещались в двухстах миллионах кораблей-обиталищ, каждый из которых по диаметру в пятьдесят раз превосходил Сердцемир Сейдатрии. Конечно, кластер Сейдатрия оказался в меньшинстве; конечно, он будет уничтожен до последней молекулы, если вступит в бой с Врагом, но Темно-синее Нечто понимало: пусть его войско не самое большое и сильное, оно находится ближе всех, и потому станет первым. Итак, цивилизационный кластер медленно приближался к скорости света; магнитный щит обернулся вокруг него, как полярное сияние, как огненный плащ – он поглощал энергии, которые могли бы мгновенно испепелить всю углеродную жизнь на многочисленных уровнях и кораблях. Ароматная Кулаба, через нервную систему подключенная к органическому орнитоптеру, оторвалась от пускового соска «Не завершили мы, что завершить нам полагалось» и упала в пропасть восьмидесятикилометровой глубины. Кулаба завопила, а потом орнитоптер присосался к ней и расправил крылья, от чего крик обернулся воплем радости, и биомашина взмыла в небеса.

– Как далеко? – крикнула Ароматная Кулаба. Орнитоптер выдвинул телескоп, наклонил голову; Кулаба увидела, как от нижней части скопления кучевых облаков оторвался пучок аэростатов. Не меньше трети воздушных шаров в сетке были мертвы: дырявые, почернелые, гниющие. Орнитоптер угадал ее намерение и бросился вперед. Вспышка солнечного серебра: Урожайная Луна вертикально поднялась из облака, зависла в воздухе, ее невероятные удлиненные крылья блистали в утреннем свете. Затем она развернулась и сделала кувырок, чтобы облететь Ароматную Кулабу сверху, пока орнитоптер махал крыльями, как безумный.

– Она?

– Она.

«Ты такая красивая, – подумала Ароматная Кулаба. – Красивая и чужая».

Но не настолько чужая, как Иерихонская Роза, воплотившаяся в виде колонии аэростатов со щупальцами, обвернутых органической сетью и оказавшихся в опасной близости от костяных лезвий и хваталок Кайса. Орнитоптер набрал скорость; длинные желтые волосы Ароматной Кулабы развевались на ветру. Рывок, падение – то ли весь мир упал, то ли сердце ушло в пятки, – а потом когти орнитоптера вцепились в сеть. Смрад гниющей плоти аэростатов пошел в атаку на обоняние Ароматной Кулабы. Негромкий хлопок, поток вонючего газа – и гроздь шаров жутким образом рухнула еще ближе к клыкастым пастям леса. Еще один аэростат не выдержал. Урожайная Луна, воплотившаяся без ног или колес, ибо ее собратьям не суждено было коснуться земли, лениво кружила над Кулабой и Розой.

– Опять то же самое? – спросила Ароматная Кулаба.

Иерихонская Роза транслировала ответ ей прямо в голову, посредством радиосвязи:

– Конечно.

Ароматная Кулаба поступила глупо, решив, что игра Иерихонской Розы закончится так быстро и просто.

– Темно-синее Нечто все поняло.

– Я на это рассчитывала.

Скопление воздушных шаров разваливалось и падало все быстрее. Ароматная Кулаба видела невооруженным глазом, как червеплети и меченосцы бегают по усеянным присосками щупальцам лесного полога. Этот раунд игры почти закончился. Она надеялась, что орнитоптер достаточно умен, чтобы осознать неминуемую опасность.

– Что такое Кольцо Верданди? – спросила Урожайная Луна.

– Ископаемая суперструна.

Субквантовый фрагмент огненного шара – Большого взрыва, – захваченный расширением космоса и растянутый до макроскопического, а затем и до космологического масштаба. Ископаемые суперструны встречались реже, чем невинность или птица феникс, на галактических окраинах и в обширных пространствах между звездными спиралями; их длина составляла десятки, сотни световых лет. За всю историю Клады лишь единожды суперструну обнаружили в пределах галактики. До сих пор.

– Завязанная в петлю, – добавила Иерихонская Роза.

Ароматная Кулаба и Урожайная Луна все сразу поняли. Враг пожелал заполучить ее в свои руки – если, конечно, Враг обладал руками, ведь его никто не видел, и никаких следов не осталось в руинах кораблей, на месте испарившихся скоплений обиталищ. Вот почему Палата вечно обновляющихся вод отправила Сердцемир в путь. Других вариантов нет: Кольцо Верданди было абсолютным оружием.

– Но что именно делает эта суперструна? – спросили хором Ароматная Кулаба и Урожайная Луна, однако обе – и человек, и гибрид летучей мыши, человека и планера – перестали ощущать присутствие подруги. Конец игры. Новый раунд. Орнитоптер с тревожным воплем взлетел как раз в тот момент, когда щупальца Кайса прорвались к верхнему слою скопления аэростатов. Ухватив воздушные шары за придатки, лес потащил их вниз и обнажил лезвия.

С чего