Он вынес мальчика из корабля. Задержался у дверей склада, возясь с замком и одновременно удерживая свою спящую ношу. Тахион был миниатюрен, а внук, судя по всему, со временем будет глядеть на своего крошечного деда сверху вниз.

Вперед, в ночную духоту. Два часа ночи. Можно себе представить, что скажет ему Виктория Куин, если он разбудит ее в такой час. Но необходимо все обсудить с человеком, которому можно доверять. Заразный человек где-то спит или расхаживает по улицам Нью-Йорка.

Поняв это, он вдруг судорожно сжал спящего внука. Никто не застрахован . Пока Блез играет в парке, ходит к нему в больницу, ест в ресторане, эта чудовищная зараза представляет опасность и для него. Его внука, его потомка, его будущее. Он едва не вернулся обратно на корабль. Это зло не сможет проникнуть внутрь «Малышки». Тахион одернул себя. Не надо истерик. В Манхэттене миллионы жителей. Какой реальный шанс встретиться с носителем нового вируса?

Зависит от того, кто он такой.

А как это выяснить? Великий Идеал, это, наверное, невыполнимая задача.

– Совершенно невыполнимая, – сказала Виктория Куин.

– Благодарю тебя за невероятно ценный комментарий.

Заведующая хирургией и Тахион гневно поглядели друг на друга. Кристалис стукнула ногтем по краю бокала, раздался мелодичный звон. Финн съел еще немного сырых хлопьев «Квакер Оутс».

– Мы опросим семьи и друзей каждой жертвы. Опросим тех из жертв, кто выжил. Будем искать общее место, каких-нибудь людей, которых все они видели, – сказал Тахион.

– Будет исключительной удачей, если хоть кто-нибудь вспомнит, – со вздохом сказал Финн.

Тахион выплеснул всю ярость своих синих глаз на помощника.

– Ты предлагаешь сидеть и ждать, надеяться, что этот человек вдруг поймет, что все вокруг него, или нее, мрут как мухи? И даже тогда это не поможет.

Тахион покачал головой, укоряя себя за неуместное остроумие.

– Судя по всему, инкубационный период – около двадцати четырех часов. Разносчик, кто бы он ни был, и не задумается, что за сила у него появилась.

– Сила, – фыркнула Кристалис.

– Да, сила. Этого человека Дикая Карта наделила силой, силой заражать других Дикой Картой. Вероятно, он контактировал с вирусом во время самой последней из вспышек. Иначе бы мы столкнулись с этой ситуацией месяцы, если не годы назад.

– Док, – начал Финн, отбросив густую прядь волос с лица. – Это означает, что вирус мутирует.

– Да, боюсь, что ты прав. Доктор Корвисар будет в восторге.

– Кто? – спросила Куин.

– Французский исследователь, который был абсолютно уверен в том, что вирус мутирует. Я попытался ему объяснить, что существует лишь один случай с постоянно мутирующим вирусом, и, поскольку это является силой данного человека…

– Что? Что такое? – резко спросил Финн, увидев, как окаменело лицо Тахиона.

Инопланетянин с трудом разжал пальцы, которыми он вцепился в край стола. Встретился взглядом с Кристалис.

– Ты думаешь то же самое, что и я.

– Да уж.

– Не просветите нас, не думающих, о чем вы там думаете? – с горечью спросила Куин и тут же покраснела. – В смысле, думающих обычным способом.

– В этом городе есть единственный человек, уже давно на короткой ноге с Дикой Картой. Тот, которого вирус заново инфицирует всякий раз, как он засыпает. Сколько раз он прошел трансформацию за последние сорок лет? Дюжину? Двадцать? Тридцать?

– Это самое невероятное из всех возможных совпадений, – предостерегающе сказала Кристалис.

– Согласен, но надо это проверить, – сказал Тахион, с трудом вставая.

Финн тоже вскочил.

– Спящий? – спросил он.

– Да, – мгновенно ответил Тахион.

Хрупкий кентавр задрожал, начиная с головы и до самого хвоста, а потом издал низкий стон.

– Он здесь был.

– ЧТО?!

– В марте. Пришел повидаться с вами, но вы еще не вернулись из турне. Был на амфетаминах и, судя по всему, пообещал какой-то девушке, что не будет общаться с ней под кайфом. Просил помочь. Я усыпил его.

– Как, во имя Идеала? Пойми, это очень важно.

– Слаботочное воздействие на мозг и внушение.

– Когда он проснулся и ушел?

– Э, в середине мая.

– Мая! И ты мне не сказал!

– Я не думал, что это важно.

– Он бодрствует месяц, – сказала Тахиону Кристалис.

– Ты еще хочешь, чтобы мы провели опрос? – спросила Куин.

– Да, это может помочь нам выяснить его нынешний облик. Полагаю, ты его не видел, когда он уходил?

– Нет, просто настало очередное утро, и его уже не было.

– Где ты хранил его? – с любопытством спросила Кристалис.

– В шкафу, уборщицком.

– У нас не пропадали уборщики? – с мрачной усмешкой спросил Тахион.

– Нам повезло, немыслимо повезло, – пробормотал Финн, перекрестившись.

– Так, народ, это должно сохраняться в строжайшей тайне. Можете себе представить масштаб паники, если слухи об этом пойдут среди населения?

– Рано или поздно придется проинформировать власти, – возразила Куин.

– Нет, если я и Кристалис исполним задуманное.

– Как я ненавижу твое самодовольство.

– Тахион, она права. Мы окажемся в полнейшем дерьме, если не сможем найти Кройда или найдем его, а он окажется не тем, кто нам нужен. Сколько еще людей должны умереть, Тахион? – спросила Кристалис.

Тахион плеснул себе в бокал хорошую порцию коньяка, потом поднял жалюзи и поглядел на восходящее солнце, тщетно пытающееся пробиться сквозь туман и смог, окутывающие город.

– Думаю, я имею право сначала попытаться решить это сам. Что я должен сказать мэру? Это, ваша честь, мы думаем, что у нас тут разносчик Дикой Карты. Думаем, что это Кройд Кренсон. Нет, сэр, мы не знаем, как он выглядит, поскольку он меняет облик всякий раз, как поспит.

– Я и не предлагал глупостей, типа, сделать объявление по радио и в газетах, типа, «Кройд, позвони домой», – сказал Финн.

– Почему бы и нет? Я согласен использовать все способы. Главный вопрос, сколько амфетаминов он уже сожрал за последние недели.

Отвернувшись от окна, Тахион поглядел на Кристалис.

– Сама знаешь, какой он становится под конец каждого периода.

– Псих ненормальный, – без обиняков сказала Кристалис.

– И параноик, как правило. Если он услышит или прочтет эти объявления, то сразу решит, что его преследуют.

Такисианин вздохнул.