— Дыши, — скомандовал он.

Питер кивнул и наполнил свои легкие. Он весь дрожал. Джордан этого ожидал, он видел это перед каждым судом, в котором участвовал. Даже самые хладнокровные преступники вдруг начинали паниковать, когда понимали, что настал день, когда решается их жизнь.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Джордан и достал из кармана очки.

Очки были с толстыми линзами в широкой черепаховой оправе, совершенно непохожи на очки в тонкой оправе, которые носил Питер.

— Я не буду, — сказал Питер, и его голос дрогнул. — Мне не нужны новые очки.

— Все равно возьми.

— Зачем?

— Потому что все их заметят на твоем лице, — ответил Джордан. — Я хочу, чтобы ты выглядел так, будто никогда в жизни не сможешь видеть так, чтобы застрелить десять человек.

Руки Питера вцепились в металлический край скамейки:

— Джордан? Что со мной будет?

Есть клиенты, которых необходимо обманывать. Просто для того, чтобы они могли продержаться на суде. Но сейчас Джордан решил, что Питер заслуживает правды.

— Я не знаю, Питер. У тебя не очень хорошее положение слишком много улик. Шансы, что тебя оправдают, практически равны нулю, но я сделаю для тебя все, что в моих силах. Хорошо? — Питер кивнул. — Все, чего я от тебя хочу, это чтобы ты вел себя там спокойно. Ты должен вызывать жалость.

Питер опустил голову, его лицо исказилось. «Да, вот так», — подумал Джордан, но потом понял, что Питер заплакал.

Джордан отошел к двери камеры. Этот момент ему, как адвокату, был тоже знаком. Джордан обычно давал возможность клиенту поплакать в последний раз наедине, прежде чем они отправятся в зал суда. Это его не касалось. Честно говоря, Джордан думал только о деле. Но он слышал, как Питер всхлипывает за его спиной, и что-то в этой грустной песне задело Джордана за живое. Не успев хорошо подумать, он обернулся и опять присел на скамейку. Он обнял Питера за плечи и почувствовал, как рядом с ним мальчик расслабился.

— Все будет хорошо, — сказал он, надеясь, что говорит правду.

Диана Левен осмотрела переполненный зал и попросила судебного пристава выключить свет. Она нажала клавишу на своем ноутбуке и начала выступление.

На экране за спиной судьи Вагнера появилось изображение школы Стерлинг Хай. На заднем плане — синее небо и несколько снежно-белых облачков. На ветру полощется флаг. Три школьных автобуса выстроились в колонну перед основным зданием. Диана дала возможность посмотреть на этот снимок в тишине пятнадцать секунд.

В зале суда стало так тихо, что было слышно, как гудит ноутбук стенографистки.

«О Господи, — подумал Джордан. — И мне придется сидеть здесь следующие три недели».

— Вот так школа Стерлинг Хай выглядела 6 марта 2007 года. Было 7.50 утра, и уроки только что начались. Кортни Игнатио сидела на уроке химии, писала контрольную. Уит Обермейер в кабинете директора писал объяснительную записку, потому что опоздал в то утро из-за проблем с машиной. Грейс Мурто вышла из кабинета медсестры, где попросила таблетку от головной боли. Мэтт Ройстон был на уроке истории со своим другом, Дрю Джирардом. Эд МакКейб писал на доске домашнее задание по математике, которую преподавал. В 7.50 шестого марта никто из этих людей, как и любой другой из школы Стерлинг Хай, не предполагал, что этот день окажется не таким, как всегда.

Диана нажала на клавишу, и появилась другая фотография: Эд МакКейб лежит на полу, его внутренности вываливаются из брюшной полости, а рыдающий ученик обеими руками зажимает зияющую рану.

— А вот так школа Стерлинг Хай выглядела в 10.19 утра шестого марта две тысячи седьмого года. Эд МакКейб так и не задал домашнее задание по математике, потому что девятнадцатью минутами ранее Питер Хьютон, семнадцатилетний ученик Стерлинг Хай, ворвался в класс. У него в рюкзаке находились четыре единицы огнестрельного оружия — два короткоствольных дробовика и два заряженных полуавтоматических пистолета девятого калибра.

Джордан почувствовал, как его дернули за локоть.

— Джордан, — прошептал Питер.

— Не сейчас.

— Меня сейчас вырвет…

— Проглоти, — приказал Джордан.

Диана вернулась к предыдущему слайду, прекрасному изображению Стерлинг Хай.

— Я уже говорила, леди и джентльмены, что никто в школе Стерлинг Хай не подозревал, что этот день будет необычным Но один человек все-таки знал, что все изменится. — Она подошла к столу защиты и указала пальцем прямо на Питера, который упорно не отрывал взгляд от своих коленей. — Утром шестого марта 2007 года Питер начал день с того, что сложил в свой синий рюкзак оружие, самодельное взрывчатое устройство, патроны, которых хватило бы, чтобы убить сто девяносто восемь человек. Вещественные доказательства свидетельствуют, что, приехав в школу, он установил взрывчатку в машине Мэтта Ройстона, чтобы отвлечь внимание от себя. Когда она взорвалась, он направился к центральному входу и выстрелил в Зою Паттерсон. Затем в коридоре он выстрелил в Алишу Kapp. После этого он пришел в столовую, где выстрелил в Анджелу Флаг и Мэдди Шоу — свою первую жертву — и Кортни Игнатио. А когда ученики начали бежать, он выстрелил в Хейли Уивер и Брейди Прайса, Натали Зленко, Эмму Алексис, Джаду Найт и Ричарда Хикса. Потом, пока раненые плакали и умирали вокруг него, как вы думаете, что сделал Питер Хьютон? Он сел за стол и съел порцию хлопьев с молоком.

Диана дала возможность этой информации впитаться.

— Доев хлопья, он взял пистолет и вышел из столовой. В коридоре он выстрелил в Джареда Вайнера, Уита Обермейера и Грес Мурто, в Лючию Ритолли, учительницу французского, которая пыталась отвести своих учеников в безопасное место. Он заглянул в мужской туалет и выстрелил в Стива Бабуриаса, Мина Хоруку и Тофера МакФи. А затем зашел в женский туалет и застрелил Кейтлин Харви. Он поднялся наверх, выстрелил в учителя математики Эда МакКейба, Джона Эберхарда и Трейя МакКензи, перед тем как войти в спортзал и открыть огонь по Остину Прокиову, тренеру Дасти Спирзу, Ноа Джеймсу, Джастину Фридману и Дрю Джирарду. Наконец, в раздевалке, обвиняемый дважды выстрелил в Мэтта Ройстона — один раз в живот и еще раз в голову. Вам уже знакомо это имя — это владелец машины, которая взорвалась в самом начале этого хаоса.

Диана повернулась к присяжным.

— Все это заняло в жизни Питера Хьютона девятнадцать минут, но доказательства говорят, что последствия не исчезнут никогда. А доказательств много, дамы и господа. Много свидетелей, чьи показания нам предстоит выслушать… но к концу этого процесса вы убедитесь, без каких-либо обоснованных сомнений, в том, что Питер Хьютон намеренно, полностью осознавая и тщательно спланировав свои действия, совершил убийство десяти человек и попытку убийства девятнадцати человек в школе Стерлинг Хай.

Она подошла к Питеру.

— За девятнадцать минут можно подстричь лужайку перед домом, покрасить волосы, посмотреть период хоккейного матча. За девятнадцать минут можно испечь лепешку или запломбировать зуб, можно сложить свежевыстиранное белье семьи из пяти человек. Или, как это известно Питеру Хьютону… за девятнадцать минут можно резко остановить мир.