К вечеру мы добрались до небольшого поселения. Всего три десятка деревянных домов, даже без харчевни с комнатами. Благо нашлась сердобольная старушка, которая за пару монет согласилась приютить усталых путников.

– Только вот потчевать вас особо нечем, – вздохнула она, – только что кашей… Но если есть монеты, сходите вон в тот дом с крылечком, там старшой живет, у него-то завсегда харчи найдутся! Пусть вон парнишки сходят! – и подслеповатая старушка кивнула на Ксеню с Данилой.

Ксенька сверкнула глазами, а Данила весело хохотнул.

– Так сходим, чего не сходить! – отозвался он и подмигнул Ксене. – Ну что, пошли… парнишка?

– Я тебя точно прибью, – сквозь зубы прошипела подруга.

– Сам я схожу, – сказал Шайдер. – Данила, лучше воды пока принеси из колодца. Ксеня, а ты посмотри, что в седельных сумках осталось из еды.

Они вышли, а я с улыбкой рассмотрела маленький домик, обмазанный внутри глиной, с огромной печкой, занимающей бомльшую часть основной комнаты. Во второй, маленькой, только и было места, что для узкой койки с соломенным тюфяком.

– Деточка, а ты не местная, гляжу, – протянула бабуся. – Вроде и на эльфийку не похожа, уши человечьи, а лицом необычная. Полукровка, что ли?

Рассказывать не хотелось, и я просто улыбнулась:

– Не знаю, я сирота.

– Ох ты ж горюшко… Ну да, бывает. А этот высокий – супружник твой? И куда же вы путь держите?

Я вздохнула. Ох, сдается мне, не на монеты старушка польстилась, а на возможность поболтать да посплетничать!

– Нет, не супружник. А направляемся в Вечный лес.

– Ох, бывала я там, бывала! По молодости еще… Тут недалече, завтра к вечеру доберетесь. Ох, помню я по юности, как силушку в себе магическую почуяла, думала – все, буду великой чародейкой! Подговорила Луку, соседа моего, в тот лес отправиться, за водяной девой, мол, ее чешуя магию увеличивает и знания открывает неведомые… Вот дурные!

– И что, пошли? – заинтересовалась я.

– А как же! – важно прошамкала бабуся беззубым ртом. – Котомку с хлебом взяли да пошли! И дошли, даже погуляли там малость. Да только не нашли водяных дев. Нашли только озерцо малюсенькое, в котором лишь пескарям плескаться, а более – ничего. Хотя, может, не дошли просто, Вечный лес-то ого-го… А потом и вовсе…

– Что?

– Ох, деточка! Такой Лука шебутной оказался, кто б мог подумать, – бабуся лукаво усмехнулась, – в том-то лесу мы нашего первенца и сделали. Так что, можно сказать, не зря сходили, хоть и не добыли чешуйку-то.

– А чародейкой вы стали?

Старушка тяжело присела на лавку, подперла щеку рукой.

– Да какая из меня чародейка? Силушки только и было, что на полмизинца. Нет, деточка, не стала. Да и ни к чему эта магия, и без нее хорошо живется. Да ты садись, чего стоишь на пороге, ноги зря топчешь!

Я присела, и почти одновременно вернулись друзья.

– Ветряна, пойдем, – сказал Шайдер, переступая порог. – Нас местный старшой в свой дом зовет. У него переночуем.

Старушка явно огорчилась, отвернулась.

– Идите, деточки, идите, – прошамкала она. – У старшого хорошо, сыто…

– Я останусь. А вы идите, тут все равно всем не разместиться!

– Ой, деточка, – обрадовалась бабуся, – да что ж ты? Там же у старшого и вкусности, и перины…

– Я на тюфяке привыкла, – улыбнулась я и помахала рукой застывшему в дверях Шайдеру, мол, идите уже!

Он посмотрел недовольно, но все же ушел, поманив за собой Ксеню и Данилу.

– Ох, сердитый у тебя супружник! – радостно сказала бабуся, уже позабыв мой ответ. – А я тебя сейчас ягодками да грибочками угощу! Сама собирала!

И она заметалась по сеням, собирая на стол нехитрую снедь. Как я ни пыталась убедить ее, что не голодна, остановить старушку не удалось. Соскучившись по общению, она даже достала из-под половиц кувшин со сладкой клюквенной настойкой и торжественно разлила по кружкам. На мой вопрос о ее имени махнула рукой.

– Так бабкой Фрошей все величают, деточка!

Мы распили с бойкой старушкой по кружке настойки, закусывая моченой капустой с брусникой и рассыпчатой кашей. За маленьким окошком уже зажигались первые небесные светочи, когда я осторожно спросила:

– Бабушка Фроша, а вы слышали что-нибудь о схитах?

– Это хто ж такие, деточка? – удивилась она, подслеповато щурясь.

– Народ такой был, – вздохнула я, – только давно. Они умели вызывать ветер. Или дождь со снегом, или разворачивать воду…

– Хм, – старушка задумалась, – не знаю… Вот слышала я о синеглазых людях, что жили где-то за Большой водой. У них была власть над стихиями, у каждого – своя. Ты о них спрашиваешь?

– Наверное. Вы говорите, они владели стихиями? Какими?

– Так то известно, деточка. Шесть их всего. Всегда было и будет.

– Какие же?

– Кхе-кхе… Воздух, земля, вода, огонь, жизнь и смерть.

– А что с этими людьми случилось, не знаете?

– Нет, деточка. То ж всё россказни да небылицы. Может, и не было их вовсе, так люди придумали от нечего делать да по глупости. Не бывает же такого, чтобы были люди, а потом пропали? Куда ж им деться-то? А тебе они зачем?

Я с грустью покачала головой, но, к счастью, объяснения уже не потребовались. Разомлевшая от еды, настойки и долгого разговора баба Фроша засопела, поклевывая носом. Я осторожно потянула ее к печке и помогла устроиться на лежанке. Уже через мгновение старушка крепко спала.

Я взяла ее сморщенную ладонь, тихонько влила в нее Силу, отчего бабуся порозовела и задышала легче. И пошла в другую комнатку, устраиваться на тюфяке.

* * *

Присутствие Арххарриона я почувствовала еще до того, как проснулась. Поэтому даже не удивилась, когда, выйдя из комнатки, обнаружила его сидящим на лавке. Баба Фроша бодро пересказывала ему наш вчерашний разговор и смутилась, увидев меня.

– Ох, деточка, – пролепетала старушка, – а у меня же… коза недоеная!

И выскочила за порог, споро шурша разношенной обувкой. Я села на лавку напротив Арххарриона.

– Благое утро, Ветряна, травник возьми вон там, – усмехнулся он.

Я вспомнила утро в Белом Стане, но улыбаться в ответ не стала. Вместо этого сказала:

– Я думала, ты уже отправился в Хаос. Ты ведь говорил, что проводишь нас только до Вечного леса.

– А ты не рада меня видеть?

Я не ответила, посчитав это лишним. Он тоже помолчал, внимательно рассматривая меня.

– Да, я собирался, – вдруг сказал он, – но передумал. Я помогу вам с Ксеней. А потом твои друзья отправятся домой, а ты поедешь со мной в Хаос. И останешься… со мной.