— Благодарю тебя, чародей, — за всех ответил брат Ерезним, и призраки растаяли в воздухе.

С помощью Бальтазара осторожно сняли с потолка тех, кого загнал туда Нямка. Рыцари так обрадовались возможности оказаться вне пределов досягаемости маленького зверька, что сами поспешили сдать оружие и спрятаться за решетку. Дракончик остался жутко недоволен, что выразилось в том, что он развернулся задом к камере и, задрав хвост, громко пукнул. Заключенные дружно взвыли.

— Это противоречит всем правилам! — послышались восклицания. — Мы с вами так жестоко не обращались! За что? Мы же сдались!

Из всех мятежников пощадили только Тизамара. Обезоруженного, его поставили перед сэром Годованом, и Великий магистр сам снял с него шпоры и, крякнув, сломал о колено его меч.

— Орден отказывается от тебя, — сказал он. — Я распоряжусь вычеркнуть твое имя из списков рыцарей и передам тебя в руки королевского правосудия. И уже его величество будет решать твою судьбу.

Тизамар играл желваками, глядя в пол.

— Подчиняюсь, — негромко произнес он. — Только разрешите вначале…

— Нет, — даже не дослушав, отрезал Великий. — Твои преступления слишком велики. Конечно, они не такие, как у сэра Бравлина… — Лицо его вдруг дрогнуло, он встрепенулся: — Керагаст! Где он?

Ни среди арестованных, ни среди убитых магистра магии не было.

— Я знаю, я. — Вперед, демонстративно хромая и держась за якобы отбитый бок, вышел Калидор. Большинство присутствующих тут же схватились за оружие — говорящий скелет многие видели впервые. — Он туда побежал! Вон в ту дверь!

— Между прочим, там камера, в которой сидит король, — мягко объяснил призрак Хьюга Косоглазого

Последняя свеча догорела, пока он спал, Богорад Третий проснулся в полной темноте.

Несколько минут ему понадобилось, чтобы взять себя в руки и понять, что он не ослеп и всего лишь обречен какое-то время посидеть в абсолютном мраке. Гораздо серьезнее было другое — после того как его навестил призрак далекого предка, никто не вспоминал о заключенном короле. Богорад хотел есть и пить. По его расчетам, он сидел в тюрьме больше суток, и за все это время ему ни разу не принесли даже кружки воды. Интересно, сколько времени человек может прожить без воды и пищи? А не все ли равно? В полной темноте практически невозможно определить, сколько прошло времени. Так что ему оставалось только смириться и ждать конца.

И он ждал. Король не поверил своим ушам, когда услышал скрежет поворачиваемого ключа.

Свет ворвался в камеру вместе с человеком, несшим факел, и пленник невольно заслонился рукой.

— Ну наконец-то! — воскликнул он. — Что происходит? Я хотел бы…

Вместо ответа человек набросился на него с мечом.

Король увернулся, откатился в темноту камеры, запнулся обо что-то — кажется, ведро для отправления нужды — и кинулся к дверям, благо убийца так торопился, что не запер их. Он услышал за спиной свист рассекающего воздух лезвия, ощутил холодок и шарахнулся в сторону, опять цепляясь за что-то и едва не падая. Какая удача, что на нем нет цепей!

Король уже был у выхода, когда убийца произнес несколько слов, и Богорад почувствовал, что руки и ноги отказываются ему служить. Он упал на колени, рванулся вперед всем телом, успел в самый последний миг перевалиться через порог и покатился по полу коридора, стремясь оставить между собой и убийцей как можно большее расстояние. Однако тот выскочил следом и, уже стоя на пороге, промолвил еще несколько слов. Король замер на полу в полной неподвижности. Здесь было немного светлее, горели факелы, и он смог разглядеть лицо своего убийцы.

— Не советую так торопиться, — мягко произнес кто-то рядом.

Призрак Хьюга Косоглазого возник возле правого плеча сэра Бравлина и попытался перехватить его запястье. Тот отмахнулся мечом — король зажмурился, потому что лезвие мазнуло его практически по носу, — и в следующий миг откуда-то полезли духи. Похожие на белые тени или клочья тумана, лишенные лиц и глаз, они облепили призрак, окутали его словно коконом.

— Держитесь, — только и успел произнести тот, прежде чем скрылся среди них.

Король открыл глаза. Не дело монарху умирать с закрытыми глазами и молить о пощаде. Его предки слишком часто становились жертвами покушений, подолгу вели войны, наравне со своими генералами рискуя жизнью, и то, что он не вел войн, не сделало его слабым и мягким.

Вдруг ярко-синяя молния, пролетев по воздуху, ударила в меч, сила удара была такова, что меч вырвало из руки, и он отлетел к стене. Сэр Бравлин выругался, выдернул из-за пояса кривой нож. Но вместо того чтобы схватить поверженного короля за волосы и перерезать ему горло, он полоснул себя по запястью и выкрикнул несколько коротких слов.

Парализованный, валяющийся на полу король не мог повернуть голову и не видел, что произошло, но только-только вбежавшие в коридор Терибальд, сэр Годован и Керагаст застыли на лестнице, невольно мешая остальным присоединиться к ним. Где-то пыхтел и пихался Лейр, пытаясь раздвинуть стоявших плечом к плечу Теофраста и сэра Годфруа. Бальтазар торопливо превращался в змею, чтобы протиснуться под ногами у людей. Заверещал Нямка.

— Что это? — выдохнул сэр Годован.

Повинуясь магии сэра Бравлина, на них шел труп сэра Родавона. Двуручный меч тот держал в руках так легко, словно он ничего не весил. Лучший мечник Ордена подошел несколько скованной, но еще уверенной походкой и встал, закрывая собой сэра Бравлина, склонившегося над королем.

— Убей их! — произнес тот, и труп поднял меч.

Не сговариваясь, сэр Годован и Керагаст шагнули вперед, атакуя с двух сторон. Они спешили — королю оставалось жить считанные секунды, — но даже после смерти сэр Родавон оставался лучшим бойцом Ордена. Он легко отшвырнул Великого магистра и скрестил оружие с Керагастом. Несколько взмахов меча — и молодой рыцарь отлетел в сторону, едва не ударившись о стену. Его тут же сменил сэр Годован, но безрезультатно. Из-за спин сражавшихся было видно, как сэр Бравлин склонился над парализованным королем и схватил его за горло.

— Да дайте же пройти! — пыхтел сзади Лейр. — Я тоже хочу посмотреть!

Упав на четвереньки, он прополз между ногами Теофраста, лорда Годфруа и Терибальда с Бальтазаром, оказался в первых рядах и всплеснул руками с восторгом зрителя, очарованного невиданным зрелищем:

— Мама дорогая! Ходячий мертвец! Живой!

Лорд Годфруа бросил на приемного сына многозначительный взгляд, но ничего не сказал.

— А что он делает? Почему он двигается? — Желая немедленно получить ответ, юноша подергал Терибальда за рукав. — А как это сделать?

— Не мешай! — Терибальд пытался сосредоточиться и «дотянуться» до сэра Бравлина.

— А чего? Я только спросил! — обиделся Лейр. — Кто это хоть такой?