— Ну? — произнес он вопросительным тоном.

«Истомин», не отвечая, прутиком ковырял в горячей золе.

— Почему вы здесь? Что это значит? — резко и настороженно спросил Грин.

Пчелин порылся в лежавшем рядом с ним хворосте, достал пустотелую палку из бузины, перочинным ножом удалил мякоть с одного конца, вынул оттуда крошечный клочок бумаги, подал.

— Она сказала, что вы не пришли в условленное место, и послала меня сюда.

Склонившись к свету костра, Грин читал шифровку. Потом бросил бумажку в огонь, проследил, как она на мгновенье вспыхнула крошечным ярким пламенем, истлела, и лишь затем сухо сказал:

— Сейчас же возвращайтесь к ней, передайте на словах: чемодан с бумагами Ландышева я у нее заберу в подходящий момент, скоро. К тайнику не ходил — был болен. Связи со мной пусть не ищет, отсюда я сегодня уеду. Так и передайте. Когда нужно будет — сам разыщу и документы заберу. Отправляйтесь.

«Истомин» отрицательно покачал головой, порылся в подкладке пиджака, вынул вторую шифровку. Грин снова читал. На этот раз его будто подменили. Пчелин видел, как менялось выражение его лица, как злоба и ненависть все больше овладевали им.

— Ты знаешь, о чем она сообщает мне? — спросил он странно изменившимся голосом.

Пчелин кивнул головой.

— Ты видел его? — В голосе разведчика слышалось нескрываемое раздражение.

— Да. Он приехал под видом туриста. Имеет поручение забрать материалы, добытые нами в Пореченске, и отвезти их туда… — Пчелин сделал жест. — Она сказала ему, что нет у нее на то права… Он сослался на приказ мистера Харвуда и еще на кого-то. Она отказала и предложила ему в таком случае самому договариваться с вами.

— Он настаивает на встрече со мной? — насторожился Грин.

— Наоборот, утверждает, что ему нет необходимости видеть вас, рисковать, что приказ мистера Харвуда о передаче материалов должен быть выполнен ею немедленно и независимо от вашего настроения. Тем более, ему же некогда ждать — он турист. Она страшно волнуется.

Грин размышлял.

— Вот что, — заговорил он наконец, — передайте ей: бумаги отдавать запрещаю. Мы здесь рискуем головой… Потом я встречусь с ним. Мне нужна неделя на проверку этого человека, тот ли он, за кого выдает себя…

— Он завтра же получит от мистера Харвуда подтверждение приказа и заберет у нас бумаги, — рассудительно заметил «Истомин».

— Пожалуй, ты прав, — с досадой согласился Грин, — Хорошо, завтра, ровно в полдень, я буду ждать его на даче Семена Семеновича. Приведешь его ты. Будь внимателен: возможно, чекисты уже обратили внимание на слишком ретивого туриста.

Грин ушел не прощаясь, злой.

Посланец Аллена Харвуда оказался сравнительно молодым еще человеком. Высокий, мускулистый, с широким размахом плеч, он шел гордо, даже как-то вызывающе подняв русоволосую голову. Грин стоял, прислонившись к дереву, и следил за ним. Гость поднялся на веранду и вслед за таким же молодым и сильным Степаном Истоминым прошел в комнаты.

Грин постоял еще некоторое время, притаившись за деревом, потом подошел к сараю — в щель была видна «Волга» Джима, очевидно, и сам он где-то неподалеку… Разведчик осторожно выглянул за калитку — на дороге пустынно и безлюдно. Густые кроны берез и кленов нависали над высоким забором, начисто отгородившим дачу от улицы. Грин вернулся на свой наблюдательный пост, выждал еще немного, затем быстро проскользнул в дом.

Грина одолевала злоба: этот субъект пожаловал сюда для того, чтобы воспользоваться плодами его опасного труда! Ну нет!

Он рывком открыл дверь. Представитель Аллена Харвуда, широко расставив ноги, стоял посередине комнаты и в упор смотрел на него. Пружинящим шагом к Грину подошел «Истомин», остановился рядом.

— Ну, здравствуйте, Грин, — сказал гость по-английски и протянул ему руку. — Почему вы не желаете вручить мне материалы по «Шедоу»?

— Потому что операция еще не завершена, — недружелюбно ответил разведчик.

— Ошибаетесь, Грин, операция окончена, — весело произнес гость по-русски.

— Кто вы? — отшатнулся Грин, пытаясь высвободить руку, стиснутую железными пальцами пришельца.

— Майор государственной безопасности Русаков, — представился гость.

В то же мгновенье левую руку Грина крепко схватил капитан Пчелин. Грин рванулся к окну, ударом ноги вышиб раму и грудью повалился на усыпанный стеклом подоконник. Отчаяние придало ему силы, он все еще надеялся вырваться, уйти, пытался губами достать до ампулы, зашитой в угол воротника. В борьбе Грин не заметил, как в комнате появились люди. Подошел полковник Соколов, строго сказал:

— Вы арестованы, Грин. Сопротивление бесполезно.

Грин понял, что проиграл, и, тяжело дыша, опустился на подставленный ему стул. Вокруг стояли чекисты, молчаливые, суровые.