Отсутствие рынков, способных балансировать приоритеты, вынуждало плановика делать фактически произвольные расчеты. В результате необходимые товары не производились, а выпускавшиеся товары не имели спроса.

Важнее всего оказывалось то, что вместо создания бесклассового общества в государствах с централизованным планированием начинало процветать классовое расслоение общества. Там, где товары распределяются, а не приобретаются, главными наградами становились привилегии по службе: спецмагазины, больницы, возможности получения образования кадровыми работниками. Огромная власть при принятии решения в руках чиновников неизбежно вела к коррупции. Работа, образование и большинство льгот зависели в той или иной степени от личных взаимоотношений. По иронии истории коммунизм, пропагандирующий себя как строй, ведущий к бесклассовому обществу, страдал тем, что готовил привилегированный класс масштаба феодального строя. Была доказана невозможность управления современной экономикой при помощи централизованного планирования, но ни одно коммунистическое государство не управлялось без централизованного планирования.

Реформа и открытость для внешнего мира Дэн Сяопина предназначались для преодоления этой имманентной китайскому обществу того времени стагнации. Он и его соратники взяли на вооружение рыночную экономику, отказались от принятия решения в центре и пошли на открытие Китая для внешнего мира — беспрецедентные перемены! Они основывали свою революцию на освобождении талантов китайского народа, чья природная экономическая жизнестойкость и предпринимательский дух долгое время сдерживались войной, идеологическими догмами и суровой критикой частных инвестиций.

Дэн Сяопин опирался на двоих главных соратников по реформам — Ху Яобана и Чжао Цзыяна, хотя позже он разошелся с ними обоими, когда они попытались привнести принципы экономических реформ в политическую жизнь.

Ху Яобан, один из самых молодых участников Великого похода, появился в качестве протеже Дэн Сяопина, а позже пострадал вместе с Дэном в «культурной революции». Когда Дэн вернулся к власти, он поднял Ху Яобана на самый высокий руководящий пост в коммунистической партии, назначив его генеральным секретарем партии. Во время пребывания на этом посту Ху Яобан ассоциировался со сравнительно либеральными взглядами на политические и экономические вопросы. В открытой манере он постоянно расширял пределы того, что его партия и общество были готовы принять. Будучи первым лидером коммунистической партии, регулярно появлявшимся в костюмах западного образца, он же вызвал противоречивые отклики на свое предложение китайцам отказаться от палочек и перейти на использование ножей и вилок[597].

Чжао Цзыян, назначенный премьером в 1980 году и генеральным секретарем коммунистической партии в январе 1987 года, выступил инициатором деколлективизации в сельском хозяйстве, когда он занимал пост секретаря парткома провинции Сычуань. Его успехи в значительном повышении уровня жизни принесли ему одобрение сельского населения, так обыгравшего его фамилию (Чжао созвучно китайскому слову «искать»): «Если хочешь есть, ищи (Чжао) Цзыяна». Как и Ху Яобан, он не был ортодоксом в политике. Дэн Сяопин сместил Чжао Цзыяна с поста генерального секретаря в разгар тяньаньмэньских событий.

Главной мотивацией в действиях Дэна и его коллег более всего выступало отрицание «культурной революции». Все управлявшие страной руководители пережили позор, а многие из них и физические издевательства. Опыт «культурной революции» постоянно упоминался в беседах китайских руководителей. У меня состоялся грустный разговор с Дэн Сяопином в сентябре 1982 года, когда я находился в Китае с частным визитом:

«КИССИНДЖЕР: Мы познакомились в апреле 1974 года, когда Вы приезжали на Шестую специальную сессию Генеральной Ассамблеи ООН, а затем виделись на встрече с Мао, но тогда Вы не сказали ни слова.

ДЭН: Тогда, в ноябре 1974 года [в Пекине], мы только и говорили друг с другом, потому что Чжоу уже был болен и я руководил Государственным советом, а в 1975 году я возглавил работу партии и правительства. Меня только на год еще раз свалили. Когда мы возвращаемся к этому периоду истории, то находим его весьма интересным. Именно такие отступления озаряли нас… Наш опыт с 1979 по 1981 год доказал правоту нашей политики. Вас не было здесь три с половиной года. Замечаете ли Вы какие-то различия?

КИССИНДЖЕР: Когда я был здесь последний раз — возможно, я ошибался — у меня сложилось впечатление, будто у председателя Комиссии советников [Дэн Сяпина] много противников на высоком уровне…

ДЭН: …Народ за рубежом часто спрашивает, а бывает ли политическая стабильность в Китае? Чтобы понять, есть ли политическая стабильность в Китае, надо посмотреть, есть ли стабильность на территории, где проживают 800 миллионов китайцев. Сегодня крестьяне очень счастливы. Происходят некоторые перемены и в городах, но их не так много, как в деревне… У народа сейчас больше доверия к социалистическим экономическим институтам и больше веры в партию и правительство. Это очень многое значит. До „культурной революции“ партия и правительство имели высокий престиж, но его разрушили во время „культурной революции“».

У них было мало опыта, который помогал бы при осуществлении реформ. Когда я вернулся вновь в Китай в 1987 году, Чжао Цзыян дал мне предварительные объяснения к программе, готовившейся для съезда партии в октябре того года. Он подчеркнул, что Китай встал на сложный и очень долгий курс сочетания капитализма с социализмом:

«Будет поставлен один ключевой вопрос: как сбалансировать взаимоотношения между социализмом и рыночными механизмами. В докладе будет констатировано, что планирование при социализме должно включать, а не исключать использование рыночных механизмов. Со времен [Джона Мейнарда] Кейнса все страны, включая капиталистические, применяли на практике в какой-то степени правительственное вмешательство в экономическую деятельность. Примером являются Соединенные Штаты и Южная Корея. Правительства осуществляют свое регулирование или через план, или через рынок; Китай будет использовать оба метода. Предприятия смогут в полной мере использовать рыночные рычаги, а государство будет направлять экономику посредством макроэкономического регулирования. Там, где это окажется необходимым, сохранится планирование, но будущее урегулирование путем планирования станет всего лишь одним из средств и не будет рассматриваться как единственная неотъемлемая часть социализма».

При решении поставленных задач Дэн Сяопин решил двигаться не торопясь, поэтапно. Руководство, если говорить китайскими терминами, будет «переправляться через речку, нащупывая камни», намечая дальнейшие шаги на основании уже пройденного. Перманентной революции Мао Цзэдуна вместе с концепцией утопических метаморфоз фактически пришлось уйти в прошлое. Китайское руководство не позволило идеологии помешать их реформам; взамен они нашли новое определение — «строительство социализма с китайской спецификой», причем под «китайской спецификой» подразумевалось все, что приносило больше процветания Китаю.