«Сэм Хьюстон», «Томас Эдисон» и «Джон Маршалл» остались без ракет UGM-27B Polaris A-2, которые были приняты на вооружение только 26 июня 1962 года, и сборочный завод компании «Локхид» просто не успел сделать все четыре комплекта по шестнадцать ракет. А потом у Америки просто не осталось ни заводов, которые выпускали «Поларисы» и комплектующие к ним, ни военно-морских баз, на которых можно было загрузить огромные туши баллистических ракет в лодочные шахты. Осталась полностью боеготовой только одна лодка – «Итен Аллен».

Первоначально ее послали к берегам Норвегии, в Северное море, где уже выпускали свои «Поларисы-А1» подводные лодки типа «Джордж Вашингтон». Выпускали и сами зачастую гибли, этот оперативный район оказался буквально нашпигован торпедными лодками и противолодочными кораблями Советов. А обстановка на театрах военных действий непрерывно менялась, и Европейская часть СССР уже оказалась изрядно разрушена предыдущими ядерными ударами Альянса. А вот на востоке все складывалась не очень. Планы нанесения ударов стратегических бомбардировщиков САК потерпели неудачу, а американские МБР и БРСД изначально были нацелены преимущественно на западную часть СССР и Урал. Поэтому лодка уже на траверсе Исландии получила новый приказ. Пройти подо льдами через Северный Ледовитый океан в море Бофорта и там, найдя полынью, всплыть и получить список уточненных целей. А дальше идти в Восточно-Сибирское море или в море Лаптевых и атаковать уцелевшие города и промышленные центры Сибири; дальность «Поларис-А2» в две тысячи восемьсот километров вполне позволяла это сделать. Но сейчас лодка получила новую цель. Русские военные базы в Анадыре и в бухте Провидения. Ну что же, по этим целям «Итен Аллен» вполне может отстреляться и с этой позиции. И двух ракет с боеголовками W47-Y2 мощностью в 1,2 мегатонны вполне хватит. С этими мыслями командир SSBN-608 приказал штурману точно привязать позицию лодки, а командиру «Шервудского леса»[22] – начать подготовку двух ракет к пуску.

– Сэр, – закричал взволнованно радист, уже было приготовившийся убрать антенну дальней связи. – Еще одна срочная радиограмма из командного центра!

03 ноября, чукотское время 17:35. Атомная крепость «Анадырь»[23]

– Наша радиотехническая служба нащупала диапазон частот, на которых возможна прямая связь с Вашингтоном. Прикажете установить контакт?

– Прикажу, – главнокомандующий Вооруженными силами СССР и без пяти минут военный диктатор с хрустом потянулся всем телом. – Поговорю я с этим психопатом…

– Господин президент, – услышал он за спиной, – на прямой связи… Россия.

Голдуотер несколько секунд смотрел на офицера связи, как будто не понимая, о чем речь. Потом Бешеный Барри медленно подошел к пульту, где перемигивались разноцветные индикаторы, и взял микрофон, поданный офицером, – взял осторожно, как ядовитую змею.

– Переводчика! – бросил он коротко и хрипло произнес в микрофон: – Кто говорит?

– Говорит маршал Батицкий, верховный главнокомандующий Вооруженными силами Советского Союза и временно исполняющий обязанности главы государства, – отчеканил властный голос, дублированный синхронным переводом на английский язык. – Мне нужен президент Соединенных Штатов Америки Барри Моррис Голдуотер или лицо, замещающее его во всей полноте ответственности.

– Голдуотер слушает, – ответил президент, на секунду пожалев, что речь советского генерала транслируется и через динамики ее слышали все находящиеся в бункере.

– Господин президент, я предлагаю прекратить огонь и начать переговоры. Вы и ваши советники должны понимать, что дальнейший обмен ядерными ударами не принесет ни вам, ни нам ничего, кроме новых и совершенно бессмысленных жертв и разрушений. Решающего перевеса над нами, не говоря уже о победе, вам не достичь – это очевидно… Зачем тогда…

– Ублюдок! – истерично выкрикнул Голдуотер. – Вы убили миллионы американцев, и мы вам этого не простим! Есть у нас и бомбы, и бомбардировщики – мы будем продолжать бомбить, пока от вас не останутся одни руины, а потом разбомбим и их! Или капитуляция, или… – он стиснул рукоятку микрофона, словно горло ненавистного комми.

– Не брызгай слюной, – холодно произнес Батицкий (его переводчик вздрогнул, но перевел слово в слово), – посадишь изоляцию средства связи. Не стоит грозить нам вашими бомбардировщиками, найдем мы на них управу. И нам есть чем ответить: наши ракеты будут падать вам на головы до полного облысения. Вы тоже убили миллионы советских людей, но сейчас надо думать не о мертвых, а о живых, пока они также не стали мертвыми. Ядерное безумие пора прекращать, пока мы не выжгли друг друга дотла на радость другим державам, которые уже присматриваются к мировому лидерству. Хоть раз в жизни подумайте головой, а не задницей, господин президент.

– Мне не о чем с вами говорить, – прошипел Голдуотер. – Или вы сдаетесь, уходите из Европы и полностью разоружаетесь, или мы будем продолжать войну, пока не уничтожим вас всех до единого. И мы это сделаем! – глаза президента США стали белыми от бешенства, а лицо покрылось красными пятнами.

И тут произошло неожиданное.

Министр обороны издал свистящий звук, рывком вскочил со своего кресла, выхватил из кармана пистолет и направил его на Голдуотера.

– Или вы принимаете к рассмотрению предложение красных, или я вас пристрелю.

Голос Макнамары изменился до неузнаваемости, но пистолет в его руке не дрожал. И ни у кого не было сомнений, что он выстрелит. Голдуотер поперхнулся, изумленно глядя на Макнамару. «Ого!» – подумал Дин Раск, приподняв бровь. Люди в бункере, видевшие эту дикую сцену, замерли: все, кроме одного.

Ричард Никсон спокойно встал, сделал несколько шагов и резко ударил Макнамару по запястью ребром ладони. Пистолет с лязгом упал на бетонные полы бункера. Вице-президент наклонился и подобрал его.

– Я не позволю вам, – невозмутимо произнес он, – застрелить законно избранного президента Соединенных Штатов Америки… Это сделаю я.

С этими словами он повернулся и дважды выстрелил в перекошенное лицо Бешеного Барри. Под сводами бункера повисло гробовое молчание.

– Я сделал это для блага Америки, – Никсон обвел взглядом бледные лица людей. – Этот человек, – он посмотрел на труп Голдуотера, – тащил всю нашу страну в пропасть, и другого выхода не было. А теперь, согласно Конституции, я принимаю на себя обязанности президента США… до следующих свободных и демократических выборов.

«С применением огнестрельного оружия, – подумал Макнамара, потирая ушибленное запястье. – Ай да Дик, вот тебе и тихоня! Ковбой, да и только…»

«Нельсон Рокфеллер наверняка одобрит такое решение вопроса, – подумал Дин Раск. – Поддержка бизнес-элиты Ричарду обеспечена».

Люди в бункере сохраняли молчание, но оно носило позитивный характер: гнойник назрел, и теперь, когда он был вскрыт, очень многие вздохнули с облегчением. А война – она очень сильно потеснила привычные всем американцам юридические процедуры.

А Ричард Никсон положил на пульт еще дымящийся пистолет и взял микрофон.

– На связи вице-президент США Никсон. Президент Голдуотер