Он выскочил из-за куста бесшумно – как привидение, как неясная тень, как жилистый демон смерти. Он обхватил ее сзади за плечи, зажал ладонью рот, и она не издала ни звука. Она боролась, извивалась, вырывалась, но он держал ее железной хваткой и собирался закончить дело быстро. Он потащил ее в лес.

У-х-х! От страшной боли в паху у Тэда глаза полезли на лоб. Он скорчился, в его помрачившемся сознании билась лишь одна мысль: «Держи ее крепче, не отпускай». Ему удалось удержать девушку, пока он пытался прийти в себя от боли, пронзившей все тело.

Бац! Локоть врезался Тэду в ребра с такой силой, что ему показалось, он уже никогда не сможет вздохнуть.

Каким-то образом девушка высвободила одну руку и с размаху ударила его в лицо. Он откачнулся назад. Каким образом ее нога оказалась позади него? Он споткнулся о подставленную ногу и грохнулся навзничь на землю.

Шаги! Топот бегущих ног! Его окружают! Игра закончена. Охотник превратился в жертву.

Он поднялся на ноги, колени его подкашивалась, он никак не мог выпрямить трясущееся тело, и мучительные спазмы выворачивали все внутренности.

– Стоять! – раздался крик с дальнего конца дорожки. – Полиция!

С трудом переставляя ноги – это мало походило на бег, – Тэд рванулся к лесу. Краем глаза он увидел полицейского, одетого под Шэннон Дюплиес, который наставил на него револьвер 38-го калибра.

Тэд достиг границы леса, из последних сил сделал два прыжка в глубь зарослей и наткнулся на огромную мускулистую махину с могучими руками и бешено сверкающими глазами.

– Куда спешишь, приятель? – осведомилась махина, отшвыривая Тэда обратно на бетонную дорожку.

В мгновение ока он снова вскочил на ноги, готовый броситься в бегство, но огромный чернокожий мужчина уже схватил его за воротник и ремень брюк, поднял в воздух и с размаху швырнул в бетонную стену. Тэд мячиком отскочил от нее и упал в руки двух? трех? десяти? полицейских, которые тесно окружили, крепко схватили его и заковали в наручники.

Все было кончено. О черт, да еще как кончено!

– Вы имеете право хранить молчание... – сказал один полицейский.

Тэд Кэнан поднял глаза и увидел, как один полицейский снимает парик и вязаную шапочку, второй убирает пистолет в кобуру, еще два местных полицейских стоят со своими ночными дубинками наготове, а одинокий оратор в форме зачитывает его права.

А что касается махины, поджидавшей Тэда в лесу... ею оказался чернокожий великан, который сейчас нависал над ним, сложив на груди мускулистые руки, понимающе улыбаясь, глядя на него свирепым взглядом, каким лев глядит на убитого врага.

– Мы взяли тебя, гнида, и тебе лучше во всем признаться и выдать сообщников!

В комнате Шэннон зазвонил телефон. Она встала из-за стола, где сидела в ожидании, и подняла трубку.

– Шэннон? – раздался голос полицейского.

– Да.

– Мы взяли его.

Голос диспетчера:

– Алло? Вы слышите меня?

Мужской голос, полный отчаяния, лихорадочный.

– Кто это? Мне нужен телефон...

– Сэр, это отделение «службы спасения» двенадцатого округа. Мы выслали в дом губернатора машину «скорой помощи» и «службы спасения». Кто вы, сэр?

– Я губернатор Слэйтер! Это моя дочь!

– Она в сознании, сэр?

– Нет... нет, кажется, нет!

– Она нормально дышит? Губернатор кричит в сторону:

– Она дышит? Эшли! Она дышит? – Женщина истерически кричит что-то в отдалении. Губернатор снова говорит в трубку: – Она дышит, но, кажется, потеряла сознание.

– Она дышит нормально?

– Нет... нет, она задыхается... очень затрудненное дыхание.

– Вы хотите оказать ей первую медицинскую помощь? Я помогу вам.

– Да! Мне просто необходимо...

Женщина что-то кричит. Глухой грохот распахиваемых дверей, торопливые шаги, голоса.

– О, они приехали! Слава Богу!

– Бригада «службы спасения» приехала?

– Да!

– Отлично, сэр, теперь они всем займутся, хорошо?

– Да, спасибо.

– Всего хорошего. Щелчок.

Запись оборвалась. Джон нажал клавишу «стоп».Вечер понедельника, самое начало девятого. Детектив Боб Хендерсон сидел на краешке мягкого кресла в гостиной Джона; довольно долго он с непроницаемым лицом просто смотрел на кассетный магнитофон. Наконец самым спокойным и деловым тоном, какой он только мог изобразить, Хендерсон спросил:

– Это единственная пленка с записью?

– Я сделал несколько копий, и они хранятся в надежном месте, – ответил Джон.

Хендерсон снова уставился на магнитофон в глубокой задумчивости, потирая подбородок.

– Понятно... то есть все было, как говорит Шэннон Дюплиес: Хиллари Слэйтер умерла после аборта.

– Именно, – прямо сказала Лесли. Никаких «если», «вероятно» или «но».

Дин напомнила детективу:

– Она была там, мистер Хендерсон. Она все видела и готова все засвидетельствовать.

– Знаю, – сказал Хендерсон. – Она говорила мне по телефону. Она даже знает вымышленное имя Хиллари – на случай, если нам понадобится судебный ордер на получение медицинских документов в клинике.

– Именно поэтому Кэнан и пытался убить ее, – добавил Макс. – Шэннон слишком много знает, и они боятся, что она заговорит.

Хендерсон поднял руку.

– Постойте, постойте, давайте не будем спешить. Давайте соберем все факты, прежде чем делать выводы. Но Макс уже был готов с выводами.

– Какие еще факты вам нужны? Эта пленка была у Джона Баррета – старшего, и его убили. На пленке записан голос Шэннон Дюплиес, и в субботу кто-то пытался убрать ее! Вы должны спросить себя, кто и почему!

– Я спрашиваю себя: qui bono? – сказал Хендерсон.

– Что это значит? – спросил Макс.

– Кому это выгодно? – Хендерсон уставился в пол и еще немного потер подбородок рукой. – И послушайте, мне действительно не нравится ответ на этот вопрос. – Он наставил палец сначала на Джона, потом на Лесли. – И вам, господа репортеры, тоже следует поостеречься! Вы себе представляете, насколько это опасно?

Джон пожал плечами.

– Именно поэтому мы вам и позвонили. Мы думали, что наконец нашли улику, с которой вы сможете работать.

Хендерсон только уныло потряс головой и беззвучно выругался, поспешно добавив тут же «извините». Он перебрал в уме все имеющиеся факты.

– Так... Шэннон убеждена, что губернатор и глава его администрации старались заткнуть ей рот – постоянно. Она говорит, что Дэвин не давал ей покоя, принуждая к молчанию, а она сказала, что может заговорить, и тогда несколько дней спустя – на нее, то есть на подсадную утку, нападает Кэнан.