Шорох под деревьями, колышущиеся живые изгороди. Девчонки повсюду, и они наблюдают за мной. Троица сидит кружком на траве, смотрят через плечо, но прижались так тесно, что запросто можно шептаться. Смех, теперь уже точно надо мной.

Еще с полчаса, пока допрос не закончится, а потом я, ссутулившись, забьюсь в угол пассажирского сиденья Конвей, как подросток, застуканный за рисованием граффити, и молча поеду домой. Эти полчаса можно, конечно, торчать здесь дурак дураком, а девчонки будут коситься на меня и отпускать шуточки. Ну на фиг. Плестись обратно к парадному входу, как будто здесь мне страшно, и слоняться там в надежде, что никто не увидит, как я жду больших ребят, которые отвезут меня домой. Тоже ну на фиг.

– И на фиг Конвей, – пробормотал я вслух, но не настолько громко, чтобы расслышали любопытные девицы. Ладно, раз мы не работаем вместе, я отправляюсь в свободный полет.

Я не знал, с чего начать, но долго размышлять не пришлось – они сами меня позвали. Голоса из черно-белого маскировочного сумрака, вплетенные в шелест листьев и в хлопанье крыльев летучих мышей. Детектив, детектив Моран! Идите сюда! Тонкие, звенящие, отовсюду и ниоткуда. Я озирался, как слепой. Озорные смешки витали среди листвы мотыльками.

В тени деревьев, на небольшом склоне, бледные пятна лиц, машущие руки, зовущие. Детектив Стивен, идите сюда, идите сюда! Ладно, кто бы там ни позвал, у меня есть повод смыться.

Силуэты и лица проступили и обрели четкость, как на поляроидном фото. Джемма, Орла, Джоанна. Опираются на локти, ноги вытянуты, распущенные волосы свисают до земли. Улыбаются.

Я улыбнулся в ответ. На это хотя бы способен. В этом я был мастер, да. Мог заткнуть за пояс Конвей в любой момент.

– Соскучились по нам? – томно улыбнулась Джемма, выгнув шею.

– Садитесь, – Джоанна придвинулась ближе к Джемме, похлопала ладошкой по освободившемуся месту, – побеседуйте с нами.

Я понимал, что надо сматываться. Я опасался оставаться в хорошо освещенной комнате наедине с Холли Мэкки, а уж здесь, в темноте, с этой троицей – и подавно. Но они смотрели так, словно действительно были мне рады. Что ж, приятная разница; клево, как прохладная вода на ожог.

– Можно называть вас детектив Стивен?

– Ну ты вообще, он нас, что, арестовать собирается?

– Тебе, может, понравилось бы. Наручники, все такое…

– Так можно? На визитке написано “Стивен Моран”.

– А может, детектив Стив?

– Фу, перестань! Прямо как в порнофильме.

Я улыбался и молчал. На воле и в темноте они были совсем другими. Яркие, с блестящими глазами, влекомые ветром, которого я не чувствовал. Полные энергии. Я ощущал себя в меньшинстве, кожей чувствовал собственную уязвимость; похоже на то, когда из-за угла выруливает компания амбалов и медленно направляется к тебе.

– Знаете, нам ужасно скучно. – Джоанна положила ногу на ногу. – Составьте нам компанию.

Я сел. Трава мягкая, коротко подстриженная. Под деревьями весенние ароматы казались гуще, воздух был насыщен цветочной пыльцой.

– Что вы тут делаете до сих пор? – спросила Джемма. – На ночь останетесь?

– Эй, прикинь, ну где ему тут ночевать? – фыркнула Джоанна.

– Джемма рассчитывает, что рядом с ней, – хихикнула Орла.

– Тебя вообще не спрашивают. – Без позволения Джоанны здесь никому не разрешено быть стервой. – Возле тебя-то точно никто не поместится. Надо быть совсем уж карликом, чтобы втиснуться рядом с твоей жирной задницей.

Орла скривилась.

– Ой, я не могу, – расхохоталась Джоанна. – Вы только взгляните на нее! Успокойся, это шутка, слышала про такое?

Орла скривилась чуть меньше, а Джемма, не обращая внимания на колкости, пристально разглядывала меня, едва заметно улыбаясь.

– Он мог бы переночевать рядом с сестрой Корнелиус. Сделать ее ночь.

– Она откусит ему. И принесет в жертву Пражскому Младенцу Иисусу.

На три фута дальше под деревья – и мы оказались бы в полной темноте. Здесь, на опушке, лунный свет смешивался с отблесками фонарей на газоне, а предметы проявлялись в самом выгодном виде. И дешевки, от которых меня прежде выворачивало, эти искусственные цвета, оттенки и интонации трех девиц теперь уже не казались дешевками, по крайней мере здесь. Все представлялось более значимым, обретшим прочные формы. Загадка.

– Мы скоро уедем, – сказал я. – Только закончим некоторые дела.

– Смотрите-ка, заговорил. – Улыбка Джеммы стала шире. – Я уже подумала, вы с нами в молчанку играете.

– Не похоже, что вы закончили, – заметила Джоанна.

– Нужно передохнуть.

Она усмехнулась, будто поняла, в чем дело.

– У вас проблемы с детективом Стервозой?

Для них я больше не был детективом, большим злобным начальником. Я был тем, с кем можно поиграть, поболтать, потанцевать. С небес на них обрушилось нечто странное, и кто знает, чем оно обернется. Вот они и слетелись ко мне.

– Не понимаю, о чем вы.

– Ой, бросьте, а ее тон? Можно подумать, если удалось накопить на единственный костюм не из “Пенниз”, вы типа автоматически становитесь королевой мира?

– Вам все время приходится с ней работать? – сочувственно поинтересовалась Джемма. – Или хотя бы иногда, если вы ведете себя хорошо, вам позволяют работать с кем-то, кто не ест живых хомячков на завтрак?

Девчонки дружно рассмеялись, подзадоривая и меня присоединиться к ним. Я вновь услышал глухой стук двери, которую Конвей закрывает перед моим носом. И увидел три радостных личика, где каждая озорная искорка – специально для меня.

И я рассмеялся. И сказал:

– Господи, ну имейте совесть. Она мне не напарник. Я только сегодня и работал с ней.

Они с облегчением обмахнулись воображаемыми веерами:

– Ффух! А мы всё гадали, как вы выжили, разве что на “Прозаке”…

– Еще несколько дней, и я точно подсел бы на него, – отозвался я, и мы опять хором рассмеялись. – Потому-то я здесь. Мне нужно было поболтать и посмеяться с людьми, которые не вытапливают мой мозг.

Это им понравилось. В благодарность они стали выгибаться, как кошечки. Орла – она уже не дулась, привыкла быть девочкой для битья – сказала:

– Мы решили, что как детектив вы лучше, чем она.

– Подлиза, – не удержалась Джемма.

– Впрочем, это правда, – не сводя с меня глаз, проговорила Джоанна. – Кто-то должен сказать вашему боссу, что поскольку эта как-ее-там ведет себя как последняя стерва, она не может выполнять свои обязанности. Обладай она хоть какими-то манерами, могла бы добиться гораздо большего. Когда она задает вопрос, то хочется швырнуть ей кусок сырого мяса – может, отстанет и не вцепится.