Войска мятежников всю ночь обстреливали казармы президентской гвардии и дворец Зя Лонг. В 3:30 в субботу генералы отдали приказ штурмовать дворец, который охраняли лояльные Зьему гвардейцы.

Агент ЦРУ Люсьен Конейн был рядом с генералами в штабе мятежников. Он продолжал выполнять функции их советника. Генералы вызвали его за несколько часов до начала мятежа. По их просьбе Конейн захватил с собой «все имеющиеся в наличии деньги», забрав из оперативных фондов ЦРУ сумму в пиастрах, в пересчете на доллары составлявшую 42 000, – «на провиант для повстанческих войск», по словам Конейна{1043}, и, возможно, как ранее выразился Лодж, «для подкупа потенциальной оппозиции»{1044}. Конейн принес и специальный радиотелефон, чтобы «передавать информацию о перевороте в [сайгонскую] резидентуру и другим сотрудникам ЦРУ, входившим в его сеть»{1045}. Кроме того, генералы наладили для него прямую линию связи с посольством США. Конейн находился в самом сердце коммуникационной сети заговора, простиравшейся от командного поста генералов до штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли и Ситуационного центра в Белом доме. В плане связи «консультант по заговору» Люсьен Конейн был отлично экипирован для того, чтобы использовать тайную власть, источник которой находился далеко от Вьетнама{1046}. И он, и генералы знали, что имена настоящих консультантов, рекомендации которых он передает, никогда не будут названы.

Двое из тех, чьи рекомендации Конейн передавал генералам, находились в Ситуационном центре Белого дома. Пока президент спал в эти предрассветные часы, Макджордж Банди и Роджер Хилсман внимательно изучали подробнейший отчет Конейна о ходе переворота. Уже заглядывая вперед, они телеграфировали в сайгонское посольство, что, если переворот закончится успешно, генералам нужно будет оправдать его в глазах общественности, заявив, что «Ню пошел на сговор с Севером, чтобы предать дело борьбы с коммунизмом. Следует в самое ближайшее время обратить их внимание на важное значение этого аргумента»{1047}. Сотрудники посольства передали это сообщение через Конейна и в ответной телеграмме написали Банди и Хилсману: «Ваши соображения доведены до сведения генералов»{1048}.

Рекомендации Банди и Хилсмана, которым генералы следовали после переворота, ставили новое препятствие на пути политики вывода войск. Повторение во Вьетнаме того, что Кеннеди уже сделал в Лаосе и что собственные советники Кеннеди назвали «предательством дела борьбы с коммунизмом», будет использовано как обоснование и оправдание сайгонского переворота в глазах общественности. Банди и Хилсман еще больше осложнили для Кеннеди переговоры по выводу войск из Вьетнама. Кроме того, формулировку «предательство дела борьбы с коммунизмом» уже можно было использовать для обоснования вашингтонского переворота.

Генерал Тран Ван Дон, в своих мемуарах осторожно описывая сайгонский переворот, обнародовал еще одно, более актуальное поручение, которое оперативник ЦРУ Конейн передал генералам. Когда генерал Дон сказал Конейну, что, по его подозрениям, братья Нго могли уже покинуть дворец, Конейн раздраженно ответил: «Зьема и Ню необходимо найти любой ценой»{1049}.

В пятницу, когда стемнело, Зьем и Ню выбрались из дворца, проскользнув мимо солдат, окруживших дворцовый парк. Помощник отвез их в Чолон, где китайский бизнесмен приютил их на ночь в своем доме{1050}. Из Чолона Нго Динь Зьем и сделал свой последний телефонный звонок Генри Кэботу Лоджу. В разные годы Лодж несколько раз описывал переворот, но никогда не упоминал этот звонок. О последнем разговоре Лоджа и Зьема рассказал главный помощник Лоджа Майк Данн в интервью, которое он дал в 1986 г., спустя год после смерти Лоджа{1051}.

Зьем решил поверить прощальным словам Лоджа, сказанным в пятницу днем: «Если я могу сделать что-либо для вашей физической безопасности, пожалуйста, позвоните мне». В субботу утром Зьем так и сделал.

«В то утро, – рассказал Майк Данн, – Зьем спросил [в телефонном разговоре], можем ли мы что-то сделать. Лодж положил трубку и вышел что-то выяснять. Я держал телефонную линию свободной… Лодж сказал Зьему, что предоставит им с братом убежище и сделает для них все, что может. Я хотел выехать за ними – на самом деле я спросил Лоджа, могу ли выехать из посольства и забрать их. Я сказал: “Потому что они собираются их убить”. Прямо так ему и сказал»{1052}.

Данн думал, что, если Лодж немедленно примет решение, отправив его забрать Зьема и Ню из Чолона, их жизни будут спасены – чего и хотел президент Кеннеди, которого представлял Лодж. Но Лодж ответил: «Мы не можем. Мы просто не можем так впутаться»{1053}.

Люсьен Конейн в интервью сказал, что в субботу Зьем сделал еще три звонка генералам и в конце концов сдался, «попросив только о безопасном проезде до аэропорта и возможности покинуть Вьетнам»{1054}. По словам Конейна, затем он позвонил в резидентуру ЦРУ. В ЦРУ ему сказали, что «требуется 24 часа на то, чтобы найти самолет с достаточной дальностью полета, позволяющей без дозаправки доставить братьев в страну убежища»{1055}. ЦРУ не планировало эвакуацию Зьема и Ню, чтобы спасти их от убийц. И, по версии Управления, ВВС США во Вьетнаме не располагали самолетом с достаточной дальностью полета, чтобы доставить Зьема и Ню в страну, готовую дать им убежище, хотя, по всей видимости, один самолет уже стоял заправленным, чтобы доставить Лоджа в Вашингтон. Братьям Нго пришлось оставаться в Сайгоне, пока генералы решали их судьбу. Это не заняло много времени.