А это что? Игорь Табачук шлет привет и пишет, что дороги по технологии NWT в этом году охватят всю Нижегородскую губернию. Молодец! Интересно, он когда-нибудь бросит курить свою трубку? Вряд ли. Сколько Стрелец помнил Табачука с их закомства в 2006-м – столько Игорь ассоциировался у него с ароматом голландского табака. Тогда они замышляли новую книгу – «Венчурную Россию». В итоге Стрелец написал ее один и назвал «Звездой пленительного риска». Ну, а теперь Игорь занимался продвижением и распространением еще одной советской технологии, которую усиленно не замечали то в ельцинской, то в путинской Эрэфии.

Стрелец потянулся, откусил кончик любимой гаванской сигары. Когда ему Табачук про дороги-то эти рассказал впервые? Ах да, аккурат накануне поездки к Мастеру во Всеволожск.

Хорошая штука – NWT. Прелесть технологии в том, что эта она, уже созданная в Советском Союзе (и принятая командованием инженерных войск) уже была опробована в РФ. Дорога по сей технологии (близ города Мегион в Тюменской области) к 2012-му работала уже полтора десятка лет, будучи проложенной по болоту, причем выдерживала здоровенные грузовики. Тогда Стрелец подумал, что это – спасение от русского извечного бездорожья. Ведь такую дорогу, как с жаром рассказывал Табачук, можно превратить в асфальтовую, положив покрытие сверху «пружинящей» основы. Превратить проселочную трассу в магистральную. Причем стоимость строительства и эксплуатации такой дороги в разы ниже, чем у привычных дорог. Скорость же строительства потрясающа: ее в СССР недаром создавали для военных нужд. Тянуть такие трассы можно хоть по топям, хоть по вечной мерзлоте.

– Пойми, Макс, ведь чтобы удержать Север, нам нужно прокладывать дороги с юга на север, к Полярному кругу, – горячился тогда Игорь. Знал ли он тогда, что потом, после Великой Революции, его грезы станут реальностью – и ему самому придется возглавить новый «Гушосдор-Провинция»?

Стрелец знал, в чем суть NWT. В том, что нижняя часть конструкции дороги – мелколесье и кустарник, уложенные по специальной технологии. Их и так рубят при строительстве трассы. И – тут же используют. Причем «подушка» получается долговечной. Верхняя часть конструкции – грунтовое покрытие малой толщины. Способ строительства – «от себя», что крайне удобно. Для дорожников дорога становится своеобразным «плотом» или «понтоном», который наращивается вперед. Основной принцип работы конструкции – распределение и поглощение нагрузок внутри конструкции на большую площадь. Потому строить можно в условиях нашего Севера, на сущих неудобьях. Одновременно делая по той же технологии и большие площадки для техники.

Это годится для строительства и автомобильных дорог для тяжелых транспортных нагрузок. И кустовых площадок с нефтеприемниками-амбарами для бурения и эксплуатации нефтяных и газовых скважин и других площадок. И дорог для прокладки трубопроводов и других коммуникаций. Уже построено более десяти тысяч верст таких дорог (Западная Сибирь, остров Сахалин, Европейская часть), в том числе и для проезда по болотам военной техники и изоляционно-укладочных колонн массой 700 тонн. Темпы строительства дороги – 400 метров в день, она выдерживает грузовики с нагрузкой в двадцать тонн на ось. В Западной Сибири еще в 90-е была построена и в течение двух лет прошла все стадии испытания кустовая площадка для бурения на болоте глубиной 14 метров. Теперь этих площадок – тысячи.

Стрелец пыхнул сигарой, зажмурившись, словно довольный кот. Уже существуют не только проселочные, без асфальтового покрытия, дороги такого типа. На них их уже кладут плиты из сверхпрочного серобетона еще одного инноватора: Александра Жеребина. Стрелец любил комбинировать инноваторов, стыковать их друг с другом. Ибо в скрещении рождались великие прорывы. Стрелец считал своим духовным учителем самого Сталина – а потому, как и он, до самозабвения любил науку и технику. Академик, наверное, одобрил бы его.

Ведь такие дешевые и долговечные трассы связывают между собою биоагроэкополисы и футурополисы, растущие по территории Русского Союза, словно грибы после дождя. Пусть новые трассы прорезают наше пространство густой сетью. Здесь – дороги, там – домашние установки ZF, дающие людям здоровую, биологически активную воду. И тут же – легкие самолеты для каждой семьи, чистые автомобили-вездеходы на топливных элементах с маленькими, но емкими хранилищами водорода, изобретенными вездесущим Мастером. Так, кирпичик за кирпичиком, и обретает плоть мечта жизни Стрельца: на месте развалин 1991 года создать огромную страну, сильную и развитую, населенную народом-гигантом. Смеющимся, загорелым, умным и сильным, не боящимся любить и творить, и заводить детей – по три хлопца или девчонки на семью.

Да будет так! Стрелец хрипло хохотнул. Махнул рукой свите: ничего, занимайтесь, ребята. Воспоминания снова захватили его.

* * *

Тогда, впервые увидев газофазовую установку в действии, Стрелец решил – это прорыв.

Но Мастер покусился на святое. Он вздумал породить новую технологию производства платины и платиноидов. Он замахнулся на сам «Норильский никель».

Привычные процессы получения платины чертовски долги и экологически грязны. Вы представляете себе, насколько выводятся из оборота вложенные в производственный цикл деньги? Да и само производство ценного металла ох как вредно для природы!

Мастер придумал, как извлекать все металлы платиновой группы из рудных концентратов за одну операцию. Получая сверхчистые партии рутения, родия, палладия, осмия, иридия и платины. Сразу. Без всяких кислот. Именно этим и был поражен Стрелец.

Мастер решил использовать для этого газофазовую технологию, а именно – использование газа трифторфосфина (PF3). Казалось бы, парадокс: платина, как благородный металл, крайне неохотно вступает в реакции с иными веществами. Например, платину можно растворить только в царской водке – адской смеси концентрированных соляной и азотной кислот. Трифторфосфин, в свою очередь, также химически не очень активный газ. Но инертная платина может вступать во взаимодействие с трифторфосфином и создавать химические комплексы, устойчивые в определенном диапазоне температур! Более того, при строго определенной (невысокой!) температуре трифторфосфин разрывает химические узы с атомом платины и высвобождает его. Свободные ионы платины соединяются в кристаллики нанометровых размеров и, что называется, выпадают в осадок.

Этой парадоксальной ситуацией и воспользовался Мастер. Было бы ошибочно утверждать, что химики из институтов РАН (АН СССР) не знали об этих особенностях трифторфосфина, но им и в голову не приходило использовать эти свойства для создания промышленной технологии извлечения платиноидов. А химики-прикладники, разрабатывавшие способы обогащения платиносодержащих руд, по-видимому, попросту не знали о богом забытом газе и его незаурядных способностях в случаях с платиноидами.

Мастер обнаружил, что в присутствии некоторых веществ трифторфосфин по отношению к платиноидам начинает вести себя более активно. В некоторых термодинамических условиях он образует с платиноидами газофазные комплексы, которые при изменении этих условий распадаются. Этот экспериментальный факт стал «ноу-хау» новой газофазной технологии.