Пурус думал долго. Решение уже маячило в голове, Флавус должен будет погибнуть одним из первых, потому что он опаснее прочих. Однако додумывать это решение придется потом. Всему свое время. Самым главным пока что было то, что должно состояться в два часа пополудни.

К часу король Ардууса был уже на Вирской площади. Тысячи стражников в пять рядов оградили место коронации. Множество соглядатаев сновали в толпе, которая все прибывала, заполняя не только саму площадь, но и окраинные переулки. На высоком помосте, на который должен был подняться Пурус, стоял привезенный из Эбаббара трон императора Лигурры. Сияли драгоценные камни, искрилось отраженным светом золото. Нет, если Флавус и хотел развеять сомнения в собственной верности, то лучшего способа он найти не мог. У трона суетился Софус, подгонял служек. Мурус проверял охрану. Придется Пурусу подумать и над дворцовой службой. Но чуть позже.

Загудели трубы. Через узкий проход, отмеченный торжественными курительницами, из которых поднимались цветные дымы, начали прибывать гости. И те, которые будут стоять на помосте возле трона, принимая посвящение в герцоги великого Ардууса, и те, кто решил остаться ему другом, но последние займут места не рядом с троном, а в роскошных креслах, что стоят у его подножия. Низко будут сидеть, очень низко.

Первым появился сам Флавус. Высокий, седой, в роскошных, но строгих одеждах. С дарами, которые тащат за ним его слуги. Не подведет? Неужели и вправду удовлетворится ролью первого советчика и коронователя? Пусть попробует обмануть. Десять самых верных воинов, воспитанных лично Пурусом в новой цитадели, десять стражников, которые сейчас поднимутся к трону, будут готовы растерзать короля Эбаббара по малейшему знаку своего правителя. Вот слуги Флавуса подняли на помост стальной сундук. Вот Флавус сам поклонился королю, ожидающему начала церемонии у шатра, возложил на стальной сундук сверток из дорогой ткани и опустился на край длинной скамьи, укрытой парчой. Именно на нее должны будут сесть те, кто согласился встать на сторону Пуруса. И спасибо Энки за чистое небо и яркое солнце. Пусть и судьба нового царства будет светлой, как этот день.

Толпа между тем гудела. Еще бы, зеваки не только стали свидетелями действа, о котором будут рассказывать внукам, они видели тех, кого, быть может, им суждено увидеть раз в жизни. Вот мимо курительниц пошли храмовники в балахонах. Те, кто до сих пор безвылазно сидел на холме Бараггала. Теперь они будут пребывать в Великом Ардуусе. Мельтешить перед глазами. Ну что ж, таково бремя великого правителя.

Софус слетел черной птицей с помоста, крадучись, подбежал к Пурусу, сидящему в ожидании коронации в кресле перед шатром, стал шептать на ухо, называя предстоятелей:

– Их Священство Павус, предстоятель Храма Праха Божественного, седой старикашка с залысинами в белом балахоне. Его храм наиболее влиятелен в атерских королевствах. Их Священство Кадус, предстоятель Храма Энки, еще более древний старикашка, к тому же маленького роста. За ним негласно закреплен северный берег моря Тамту. Он, как и положено у них, в красном. Все цвета соответствуют цвету священных башен, разрушенных противником благословенной Анкиды. За Кадусом идет Пеллис. Он в синем балахоне. Да, дакит. Предстоятель Храма Святого Пламени. По моему разумению, да простит меня Ваше Величество, самый авторитетный среди предстоятелей. Его позиции сильны даже за горами Митуту! А вот и самый неавторитетный, молодой Веррес. Предстоятель Храма Последнего Выбора. В желтом балахоне, какой авторитет, такой и цвет. Весь юг его, это значит, что влияния у него никакого и нет.

Кивая рассаживающимся, горбящимся в поклонах предстоятелям, Пурус спросил Софуса:

– А где инквизитор? Я слышал, что с предстоятелями прибыл и мастер инквизиции?

– Прибыл, – заторопился Софус. – Но он не имеет сана предстоятеля, поэтому не участвует в церемонии. Но если…

– Не нужно, – махнул рукой Пурус, морщась от звона, доносившегося с храмовой площади, – не стоит пока пугать горожан. Маги все прибыли?

– Да, Ваше Величество! – изогнулся еще сильнее Софус. – Вот и они!

Вновь загудели трубы, и король стал смотреть на тех, кто и сам обладал достаточной властью, а теперь прибыл для того, чтобы засвидетельствовать, что отныне и его власть подчинена власти великого правителя. Или сделать вид.

Свои места, один за другим, заняли властители магических орденов. Первым мимо курительниц прошествовал Великий Мастер Ордена Солнца – Сол Нубилум, высокий и статный мужчина, по роду, скорее всего, калам. О нем Пурус знал главное: он был старшим советчиком той гильдии, которая не имела ни знаков, ни привилегий, ничего. Гильдии – магов. За Солом шла Никс Праина, Великий Мастер Ордена Воды. Как всегда, толпа зевак восхищенно гудела. Да, трудно отыскать в Анкиде хотя бы одно подобное женское лицо. Разве только Камаена Тотум могла бы сравниться с Никс Праиной, но где она, принцесса Лаписа? А Никс Праина вот она, прекрасная и невозмутимая, хотя уже разнеслись слухи о напасти, случившейся с ее башней в Самсуме.

Прочих великих мастеров Пурус видел впервые, и даже сам едва не приподнялся с кресла, чтобы разглядеть их получше. А уж толпа так и вовсе таяла или от восхищения, или от ужаса, потому что гул и крики вдруг сменились оханьем и вздохами.

Следом за Никс Праиной показался Великий Мастер Ордена Огня – Фера. Пурусу уже приходилось видеть даку. Но здесь, в центре Ардууса, великий мастер Фера, пожалуй, урвал у будущего правителя великого царства частицу славы. Никем иным, кроме как вставшим на задние лапы псом, Пурус не мог бы его счесть. Но даже со своего кресла, за сотню шагов до даку, он чувствовал силу и мудрость мага. Казалось, толпу не может удивить уже ничто, но когда появилась великий мастер Ордена Воздуха Лакрима, вздохи толпы прекратились вовсе, а сам Пурус не выдержал и все-таки поднялся. Он слышал, что Лакрима – высший образец совершенства и красоты во всей Анкиде, но никогда не прислушивался к доносящемуся до него восхищению. Кому-то и дакитка – образец красоты, а кому-то и коровий лепех – услада на ужин. Однако теперь, когда он увидел ее воочию, Пурус понял, что до сего мига ничего не понимал в красоте. Стройная, высокая, тонкая, каждым движением подобная дикой кошке, она останавливала дыхание одними чертами своего лица, и ее тонкие клыки, которые едва-едва бугрились под алыми губами, были самым желанным, что только можно было себе представить. Неужели и в самом деле, только посмотрев в глаза, она могла отнимать жизнь? Что же, выходит, что случаются смерти, о которых можно мечтать.

Пурус опустился в кресло и уже с меньшим вниманием смотрел, как на площади появился Великий Мастер Ордена Земли – старый этлу Амплус, возвышающийся над стоявшими у курительниц стражниками на две головы. Как вслед за ним показался великий мастер Ордена Луны – Табгес, цветом лица и жестами напоминающий ожившего мертвеца, во всяком случае, несколько торговок из первых рядов толпы грохнулись в обморок. Скучая и небрежно кивая, Пурус смотрел, как занимают места те, кто решил остаться друзьями Ардууса, но не более того: принцы Бэдгалдингира, княжичи Араманы и Аштарака, тонкая и маленькая, как черная руна на лучшей бумаге, – принцесса Даккиты. Только четверо? Неужели? Принц Раппу Лентус вместе со своей матерью стал подниматься на помост.