помог мне обуться, накинул на спину полотенце, и мы пошли с пляжа назад.

Я была в абсолютном смятении. В уме копошилась только одна мысль — Ангел спустился ко мне! За что? Кем послан? Для чего?

Может, это предвестник чего-то? И я расшифровала так: моя Судьба показывает мне, что это мое место и я должна жить ЗДЕСЬ!

Посланника Судьбы я назвала «Ангел». Его доброжелательность, приветливость, мягкая забота и внимание, непривычные для нервно-недоверчивого, замученного суетой городского жителя, не могли объясниться моим сознанием иначе. Бог послал! Мне!

А меня уже ждала агент. Увидев нашу парочку, она просто открыла рот и не могла его закрыть. Услышав мой рассказ, она произнесла:

— Я оставила тебя в девять часов вечера в гостинице, и ты через десять минут имела около себя мужчину? И он ждал тебя два часа под окном?

Каждое утро из оставшихся трех дней под моими окнами терпеливо ждал человек с маленьким пляжным стульчиком.

Мы шли на пляж на короткое время, свободное от моего расписания запланированных встреч, ходили по песку и потом купались.

Вода была той же температуры, что и воздух, и находиться в воде можно было долго-долго без чувства охлаждения.

Что тоже как-то отрывалось от реальности.

С гордостью коренного жителя он показал мне все знаменательные места Сарасоты, аквариум, музеи. Терпеливо ждал меня подолгу, когда я была занята.

Ангел меня разглядывал, оценивал, комментировал, хвалил купальники. И куда делись мои комплексы «старой кожи»? Исчезли.

Возникло давно забытое чувство осознания некой своей былой привлекательности.

Он сказал, что теперь не удивляется тому, что я пятый раз замужем. Фигура, говорит, прекрасная.

Разглядывал ноги, удивляясь. Попросил показать руки, посмотрел и похвалил, сказал — безукоризненные под шеллаком ногти.

Может, он высчитывал мой возраст? Похвалил прекрасную форму, в которой я нахожусь.

Замечал он всё: и парфюм, и помаду (сказал, что красная не идет. Смени!). И я, посмеявшись, сменила. Комментарий последовал: «Намного лучше!»

И я перестала видеть уродство своей старости.

Но, как я поняла, возраст он угадывать не умел. И слава богу!

У него же я не увидела никаких амбиций, желания что-то показать, предложить мотив общения, произвести впечатление, лидерствовать. Скромное и чуткое поведение.

Всё у него было целесообразно и спокойно. Каждый поступок и мово.

Но его эрудиция часто меня изумляла: он был сведущ и в музыке, и в психологии, и даже знал русскую историю, знал, например, про маршала Жукова.

Несмотря на признание об отсутствии образования, сыпались неожиданные и глубокие знания в разных областях. Удивил меня его краткий комментарий о страдалице-жене Толстого (мало кто из русских знает такие подробности из жизни Льва Николаевича и Софьи Андреевны).

Он говорил, что изучает и сам пишет музыку. Знает нотную грамоту. Занимается самообразованием с интересом во многих областях.

У него проявлялся болезненный интерес к музеям, но мало где бывал. Мечтал попасть в Метрополитен-музей Нью-Йорка.

Житейская версия этого странного человека, по его рассказам, не знающего своих корней, происхождения, национальности, была такова: он был усыновлен в раннем детстве богатой семьей — армянином и итальянкой, у которых не было детей. Но после усыновления мальчика у них вскоре родилось двое собственных детей.

Мальчик испытывал некоторую ревность, но из его рассказов я поняла, что приемные родители положили много сил на его образование, которое он получать не хотел; сбегал из дома, из дорогой частной школы. Отец его разыскивал и возвращал. Он больше любил мать.

От бросивший его родной матери осталась глубокая незаживающая рана, которую несет всю жизнь, не потеряв чувства боли.

В юности он попал к хиппи, бродяжничал с ними, по его воспоминаниям, с большой любовью к Нью-Йорку, где они долго обитали на Истсайд. Носил длинные волосы, употреблял наркотики, практиковал беспорядочный безудержный секс, по его рассказам.

Разносил газеты в Гарлеме, мыл посуду в ресторанах, общался с грубыми, агрессивными, грязными, но интересными, на его взгляд, людьми.

Увлекся наркотой и торговал ею. Как я поняла, за это был отчислен из Массачусетского университета (где учатся самые умные студенты). Он много чем занимался в жизни, но я запомнила, что Ангел работал на самых трудных работах в промышленном рыболовстве, где подвергался насмешке и насмерть дрался.

Он рассказал, что никогда не был женат и не хотел «плодить» детей, помня о своем сиротстве, чего никогда не пожелал бы никому.

Он признался, что ему 62 года. Мой медицинский глаз не нашел опровержения. Он сказал, что раньше вышел на пенсию (пенсия в США — после 66 лет), скопил деньги и живет скромно на сбережения и крохотную (из-за раннего выхода) пенсию. Наслаждается жизнью, музыкой, природой, общением — он легко прилипал к людям, благодаря мягкому стилю общения и культуре обхождения.

Он не высказывал обид на жизнь, ожиданий. Он был всем доволен, что у людей встречается нечасто! Человеческая логика ему была не чужда, но проглядывал аскетизм и полное отсутствие мотивации по жизнеустройству.

Он сказал, что живет в маленьком mobil house (вагончике без колес) среди сотни таких же, со стоянкой для машины рядом. Некоторые люди разводили цветы около своих домиков. Говорил, что никого никогда в дом не приглашает. Если бы я посетила бы его домик, может, меня бы отпустила мистическая гипотеза о его околоземном происхождении.

Меня удивлял этот мужчина своим нетипичным галантным, но и простым поведением.

Я даже сводила его в гости к приятельнице, купившей домик в деревне художников, и просила ее оценить реальность существования данного субъекта.

Мы вошли, и меня представили незнакомым мне людям. И одна женщина спросила:

— Это ваш муж?

Я ответила:

— Нет, но мне самой кажется, что да: когда ничего не хочется и не надо, и очень