Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, — сказал Рини.
— Ты знал Шери Гиттинс?
— Знал ее немного.
Страйк уловил беспокойство в тоне Рини.
— Ты случайно не знаешь, куда она отправилась после того, как покинула ферму Чепмена?
— Без понятия.
— А как насчет Эбигейл Уэйс, ты ее знал?
— Немного, — повторил Рини, все еще выглядя встревоженным.
— А как насчет Кевина Пирбрайта?
— Нет.
— Он был бы еще ребенком, когда ты там был.
— Я не имел никакого отношения к детям.
— Кевин Пирбрайт не связывался с тобой в последнее время?
— Нет.
— Ты уверен?
— Да, я чертовски уверен. Я знаю, кто со мной связывался, а кто нет.
— Он писал книгу о ВГЦ. Я ожидал, что он попытается найти тебя. Он тебя помнил.
— И что? Он так и не нашел меня.
— Пирбрайт был застрелен в своей квартире в августе прошлого года.
— Я был здесь в августе прошлого года. Как я, блядь, должен был в него стрелять?
— Был двухмесячный период, когда Кевин был жив и писал свою книгу, а ты все еще был на свободе.
— И что? — снова сказал Рини, яростно моргая.
— Ноутбук Кевина был украден его убийцей.
— Я только что сказал тебе, что был здесь, когда в него стреляли, так что как я мог украсть этот чертов ноутбук?
— Я не предполагаю, что ты его украл. Я говорю тебе, что тот, у кого находится этот ноутбук, вероятно, знает, разговаривал ты с Пирбрайтом или нет. Выудить пароль из человека несложно, если направить на него пистолет.
— Я не знаю, о чем ты, черт возьми, говоришь, — сказал Рини. — Я с ним никогда не разговаривал.
Но на верхней губе Рини выступил пот.
— Можешь ли ты представить себе, что Уэйсы убивали, защищая церковь?
— Нет, — машинально ответил Рини, а затем: — Я не знаю. Какого хрена я должен знать?
Страйк перевернул страницу в своем блокноте.
— Ты когда-нибудь видел оружие, когда был на ферме Чепмена?
— Нет.
— Ты уверен в этом?
— Да, конечно, я чертовски уверен.
— Ты не брал там оружие?
— Нет, блядь. Кто говорит, что я это сделал?
— Убивали ли скот на ферме?
— Что?
— Члены церкви лично сворачивали шеи курам? Забивали свиней?
— Куры — да, — сказал Рини. — Не свиньи. Их отправили на скотобойню.
— Ты когда-нибудь был свидетелем того, как кто-нибудь убивал животное топором?
— Нет.
— Ты когда-нибудь прятал топор на дереве в лесу?
— Какого черта ты на меня вешаешь? — огрызнулся Рини, теперь уже откровенно агрессивно. — Что ты задумал?
— Я пытаюсь выяснить, почему на дереве был спрятан топор.
— Я, блядь, не знаю. А с чего мне знать? Вешаешь на меня всех собак что ли? Сначала оружие, а теперь ты пытаешься повесить на меня гребаный топор? Я никого не убивал на ферме Чепмена, если ты об этом…
Краем глаза Страйк заметил, как крупный чернокожий заключенный наблюдает за тем, как Рини переминается на своем месте. Рини, по-видимому, почувствовал пристальный взгляд крупного мужчины, потому что снова прервал разговор, хотя ему было трудно сдерживать свое волнение: он ерзал на своем месте, яростно моргая.
— Ты выглядишь расстроенным, — сказал Страйк, наблюдая за ним.
— Чертовски расстроенным? — огрызнулся Рини. — Ты пришел и сказал, что я, блядь, убил…
— Я не говорил об убийстве кого-либо. Я спрашивал о забое скота.
— Я никогда, блядь… ничего не делал на той ферме — тебя там не было. Ты, блядь, не знаешь, что там было.
— Смысл этого интервью в том, чтобы выяснить, что произошло.
— То, что там происходило, то, что тебя заставляли делать, действует на твой гребаный разум, поэтому мне до сих пор снятся гребаные кошмары, но я никого не убивал, понятно? И я ничего не знаю ни о каком гребаном топоре, — добавил Рини, хотя при этих словах он отвернулся от Страйка, и его глаза блуждали по комнате для посетителей, словно в поисках убежища.
— Что ты имеешшь в виду под “тем, что тебя заставляли делать”?
Рини снова пожевал внутреннюю сторону щеки. Наконец он снова посмотрел на Страйка и решительно сказал:
— Всем приходилось делать то, что мы не хотели делать.
— Например?
— Как все.
— Приведи примеры.
— Делали все это, чтобы унизить людей. Разгребать дерьмо и убирать за ними.
— Кто такие “они”?
— Они. Семья, Уэйсы.
— Какие-то конкретные вещи, которые тебе приходилось делать, постоянно всплывают в памяти?
— Все, — сказал Рини.
— Что ты имеешь в виду под “уборкой” за Уэйсами?
— Просто… ты не понимаешь гребаного английского — чистить сортиры и прочее.
— Уверен, что это все?
— Да, я, блядь, уверен.
— Ты был на ферме, когда утонула Дайю Уэйс, не так ли?
Он увидел, как напряглись мышцы челюсти Рини.
— А что?
— Ты ведь там был?
— Я проспал всю эту чертову штуку.
— Ты должен был быть в грузовике в то утро? С Шери?
— Кто тебе сказал?
— Почему это важно?
Когда Рини лишь моргнул, Страйк перешел к более конкретным действиям.
— Ты должен был ехать за овощами?
— Да, но я проспал.
— Когда ты проснулся?
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Я же сказал, мне нужна информация. Когда ты проснулся?
— Не знаю. Когда все сорвались, потому что маленькая с…
Рини прервал себя.
— Маленькая…? — спросил Страйк. Когда Рини не ответил, он сказал:
— Я так понимаю, тебе не понравилась Дайю?
— Никто ее, блядь, не любил. Испортилась, блядь, вконец. Спросите любого, кто там был.
— Значит, ты проснулся, когда все уже уходили, потому что Дайю исчезла?
— Да.
— Ты слышал, как люди, дежурившие в начале дня, рассказывали Уэйсу, что видели, как она уезжала на грузовике с Шери?
— Какого хрена ты хочешь это знать?
— Ты слышал, как они сказали, что она уехала на грузовике?
— Я не собираюсь говорить за них. Спроси их, что они видели.
— Я спрашиваю, что ты слышал, когда проснулся.
Видимо, решив, что этот ответ не может его уличить, Рини наконец пробормотал,
— Да… они видели, как она ушла.
— Присутствовали ли Джонатан и Мазу на ферме, когда ты проснулся?
— Да.
— Как скоро ты узнал, что Дайю утонула?
— Не могу вспомнить.
— Попробуй.
Тигр еще раз вздрогнул. Голубые глаза моргнули, напряглись.
— Позже утром. Приехала полиция. С Шери.
— Была ли она расстроена тем, что Дайю утонула?
— Конечно, блядь, была, — сказал Рини.
— Шери уехала с фермы незадолго до тебя, верно?
— Не могу вспомнить.
— Я думаю, ты можешь.
Рини втянул свои впалые щеки. Страйк чувствовал, что это привычное выражение лица перед насилием. Он снова пристально посмотрел на Рини, который сначала напряженно моргнул.
— Да, она