class="p1">Страйк поднялся на ноги, вырвал страницу с надписью “Джейкоб Мессенджер Германия? и прикрепил ее рядом с фотографией юноши, после чего снова взял в руки письмо Робин и перечитал строки о Джейкобе. Шона также сказала что-то о том, что Джейкоб — причина, по которой папа Джей не хочет иметь детей от Бекки. Я этого не поняла, постараюсь выяснить поподробнее. Она сказала, что Джейкоб — [неразборчиво] от дьявола. Слегка нахмурившись, Страйк перевел взгляд с письма на фотографию сияющего Джейкоба в плавках с тропическим принтом и с белоснежными зубами, размышляя, действительно ли Мессенджер — это тот самый Джейкоб, который лежит больной на ферме Чепменов, и если да, то как этот факт может быть связан с тем, что Джонатан Уэйс не хочет иметь детей от Бекки Пирбрайт.

Его взгляд переместился на следующую фотографию в левой колонке: выцветшую фотографию белокурой Дейрдре Доэрти. Несмотря на все усилия Страйка, он так и не смог найти никаких следов Дейрдре ни в Интернете, ни за его пределами.

Нижняя картинка в левой части доски представляла собой рисунок: странное изображение светловолосой женщины в очках, плавающей в темном бассейне, принадлежащая Городу Мучений. Страйк все еще пытался выяснить истинную личность Города Мучений, который наконец-то ответил на его сообщение в Интернете.

К комментарию Страйка, “Удивительные картины. Вы рисуете по воображению?” анонимный художник написал:

“Спасибо. Типа.”

Страйк ответил:

“Вы очень талантливы. Вам стоит сделать комикс. Ужастик.”

На что Город Мучений ответил,

“Никто не захочет это читать лол”

Страйк тогда сказал:

“Вам действительно не нравится ВГЦ, не так ли?”

Но Город Мучений на это ничего не ответил. Страйк боялся, что слишком быстро перешел к делу, и уже не в первый раз пожалел, что не может поручить Робин работу по выведыванию сведений о том, кто нарисовал эти картинки. Робин умела завоевывать доверие в Интернете, что она доказала, когда уговорила подростка дать ей важную информацию в одном из предыдущих дел.

Страйк закрыл Pinterest и открыл Facebook. Кэрри Кертис Вудс все еще не приняла его просьбу о подписке.

Вздохнув, он нехотя поднялся с кресла и понес кружку с чаем и вейп во внешний офис, где сидела Пат и печатала, как обычно, зажав электронную сигарету между зубами.

— Хорошо, — сказал Страйк, усаживаясь на красный диван напротив стола Пат, — давай выслушаем эти угрозы.

Пат нажала кнопку на своем настольном телефоне, и голос Шарлотты, невнятный от выпитого, как и ожидал Страйк, заполнил комнату.

— Это я, поднимай, чертов трус. Возьми трубку…

Несколько мгновений молчания, затем голос Шарлотты перешел почти в крик.

— Хорошо, тогда я оставлю сообщение для твоей драгоценной Робин, чтобы она услышала его, когда будет отвечать на твои сообщения, перед тем как сделать тебе утренний минет. Я была рядом, когда тебе оторвало ногу, хотя мы расстались, я осталась с тобой и навещала тебя каждый день. Я дала тебе жилье, когда вся твоя дерьмовая семья отказалась от тебя, и все вокруг говорили мне: “Ты же знаешь, что он на взводе”, “Что ты делаешь, он же жестокий говнюк?” А я не слушала, даже после всего, что ты мне сделал, я была рядом, а теперь, когда мне нужен друг, ты даже не можешь, блядь, встреться со мной за чашкой кофе, когда у меня, блядь, рак, ты, блядь, пиявка, ты, пользователь, и я все еще защищаю тебя перед гребаной прессой, хотя я могу рассказать им о вещах, которые, блядь, прикончат тебя, я могу прикончить тебя, если расскажу им, и почему я должна быть, блядь, лояльной с…

Громкий звуковой сигнал прервал сообщение. Выражение лица Пат было бесстрастным. Раздался щелчок, затем началось второе сообщение.

— Возьми трубку. Возьми, блядь, трубку, ты, трусливый ублюдок… После всего, что ты со мной сделал, ты ждешь, что я буду защищать тебя перед прессой. Ты ушел после того, как у меня случился выкидыш, ты швырнул меня на эту гребаную лодку, ты трахал каждую девушку, которая двигалась, когда мы были вместе, знает ли драгоценная Робин, что она себе позволяет…

На этот раз гудка не было: Пат нажала рукой на кнопку на телефоне, отключив голосовую почту. Силуэт Литтлджона появился за матовым стеклом двери на лестничную площадку. Дверь открылась.

— Доброе утро, — сказал Страйк.

— Доброе утро, — сказал Литтлджон, глядя на Страйка сквозь тяжелые веки. — Нужно составить отчет по Той Бою.

Страйк молча наблюдал за тем, как Литтлджон достал из ящика папку и добавил в нее несколько листов для заметок. Пат снова начала печатать, покачивая электронную сигарету между зубами, не обращая внимания на обоих мужчин. Когда Литтлджон положил папку в ящик, он повернулся к Страйку и впервые за время их знакомства завязал разговор.

— Думаю, тебе следует знать, что за мной могут следить.

— Следить? — повторил Страйк, подняв брови.

— Да. Я почти уверен, что видел одного и того же парня, наблюдающего за мной с разницей в три дня.

— Есть причины, по которым за тобой кто-то наблюдает?

— Нет, — ответил Литтлджон с оттенком пренебрежения.

— Ничего, что ты мне не говоришь?

— Например? — сказал Литтлджон.

— Жена не планирует разводиться? Кредиторы пытаются тебя разыскать?

— Конечно, нет, — сказал Литтлджон. — Я подумал, что это может быть как-то связано с этим местом.

— Что, с агентством? — спросил Страйк.

— Да… нажил себе несколько врагов, не так ли?

— Да, — сказал Страйк, отпив глоток чая, — но они почти все в тюрьме.

— В прошлом году вы связались с террористами, — сказал Литтлджон.

— Как выглядел человек, наблюдавший за тобой? — спросил Страйк.

— Худой черный парень.

— Тогда, наверное, неонацист, — сказал Страйк, мысленно помечая, что нужно сказать Штырю, что худощавого чернокожего парня нужно заменить.

— Возможно, это пресса, — сказал Литтлджон. — Та история о тебе в Private Eye.

— Думаешь, они приняли тебя за меня, да?

— Нет, — сказал Литтлджон.

— Ну, если ты хочешь подать заявление, потому что боишься…

— Я не боюсь, — отрывисто сказал Литтлджон. — Просто подумал, что ты должен знать.

Когда Страйк не ответил, Литтлджон сказал:

— Может быть, я совершил ошибку.

— Нет, это хорошо, что ты держишь глаза открытыми, — неискренне сказал Страйк. — Дай мне знать, если снова увидишь этого парня.

— Будет сделано.

Литтлджон, не говоря ни слова, вышел из офиса, бросив косой взгляд на Пат, когда проходил мимо нее. Офис-менеджер продолжала решительно смотреть на монитор. Как только шаги Литтлджона стихли, Страйк указал на телефон.

— А много ли их еще?

— Она снова звонила, — сказала Пат, — но опять то же самое. Угрожает, что обратится в прессу со всей своей выдуманной чепухой.

— Откуда ты знаешь, что