— Ты прекрасна, — сказал он с благоговением. — Как же ты прекрасна!

— Я рада, что ты так думаешь, — улыбнувшись, ответила Рапсодия и погладила его по щеке.

Эши закрыл глаза и, взяв ее за руку, поцеловал пальцы, потом запястье… и перестал существовать. Они занимались любовью на полу гостиной в Элизиуме, где весело пылал в камине огонь.

Потом Эши взял Рапсодию на руки и отнес на кровать, где они любили друг друга почти всю ночь, до самого утра, а огонь в камине сник, превратился в тлеющие угольки.

Ночью Эши проснулся и почувствовал, что касается ее затылка губами. Она лежала на животе и крепко спала. Дракон окутал ее сон, защищая от кошмаров, и потому она дышала ровно и спокойно. Эши погладил ее по волосам и притянул к себе, спрятав лицо у нее на плече. Потом он глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом ее кожи.

Во сне Рапсодия почувствовала слезы и тепло дыхания Эши. Он вздрогнул, и она повернулась на бок и обняла его за шею, положив его голову себе на грудь и стараясь защитить от демонов, которые его разбудили.

Но слезы Эши были слезами благодарности. Его сон превратился в реальность, он обнимал наяву женщину, столько раз приходившую к нему по ночам, а потом неизменно исчезавшую. Но вот он проснулся, а она по-прежнему рядом.

Его губы коснулись плеча, потом груди, он ласкал ее мягкую кожу и вдруг почувствовал, что она отвечает на его прикосновения.

Тогда Эши едва-едва дотронулся кончиками пальцев до ее бока. Больше всего на свете ему хотелось доставить ей удовольствие, подарить ей такое же счастье, что она дала ему. Рапсодия сонно потянулась, и его рука, пропутешествовав по гладкому животу, замерла на ее бедре, и Рапсодия вздрогнула от его прикосновения.

Эши не знал, что делать дальше. Он страстно ее хотел, но дракон сказал, что она устала, измучена только что пережитой эмоциональной бурей и водопадом любовных ласк, начавшихся еще на полу в гостиной. Она доставила ему невообразимое удовольствие, но продолжала притягивать его с силой, которой он не мог сопротивляться. Чем больше он получал, тем больше ему хотелось. Сейчас она спала, и ее тело пыталось восполнить те запасы энергии, которую она израсходовала, отвечая на его ласки.

Эши представил себе, как займется с ней любовью прямо сейчас и постарается дать ей хотя бы часть той радости, что она подарила ему, но, подумав, отказался от этой мысли. Она спала спокойно, ее сон не нарушали кошмары, пугавшие ее и заставлявшие просыпаться посреди ночи. Впервые за все время он видел, что она спит мирно, точно невинное дитя. И потому он тяжело вздохнул, заставил себя успокоиться и, крепко обняв ее, стал охранять ее сон. Он знал, что может подождать.

В серой предрассветной дымке Эши медленно встал с постели, стараясь не разбудить Рапсодию. Он поморщился, когда его босые ноги ступили на холодный пол, и по настоянию дракона отправился к камину. Он знал, что нужно искать, и знал, что увидит, однако все равно пошел проверить. На полу было три капли пролитой Рапсодией крови.

Разумеется, дракон с самого начала почувствовал, что она девственница, и сообщил ему об этом, но три капли — как и с Эмили, тогда их тоже было три. Знак, вне всякого сомнения, только вот какой? Он знал, что находится в доме своей бабки, знал, что она Провидица Прошлого. Три капли крови, как и у Эмили. Знак будущего или завершения прошлого?

Эши снова повернулся к кровати и посмотрел на Рапсодию. На ее лице не было ни страха, ни сожалений, ее сон подарил ей счастье, или, по крайней мере, так ему показалось. С грустной улыбкой он вышел из комнаты и направился вниз по лестнице в переднюю, где на крючке висел его плащ. Он засунул внутрь руку и, почувствовав его влажную прохладу, достал маленькую серебряную пуговицу, которую хранил много лет. Затем, оставив плащ, вышел на улицу и спустился к кромке воды.

Он стоял и слушал голос воды у домика Энвин, который тихонько говорил с его душой, держал в руке пуговицу и размышлял о случившемся. Затем закрыл глаза, сделал глубокий вдох и на мгновение сжал пуговицу в ладони. Потом он сильно размахнулся и бросил серебряную пуговицу в воду.

— Прощай, Эмили, — прошептал он и замер, не обращая внимания на навернувшиеся на глаза слезы.

Рапсодия проснулась, почувствовав, что Эши нет рядом с ней в постели, впрочем, она сразу поняла: он где-то неподалеку. Она ощущала его присутствии так же ясно, как слышала его дыхание, когда он спал рядом с ней. И хотя она была немного смущена всем произошедшим, она испытывала самое настоящее счастье оттого, что он ее не покинул.

Закутавшись в одеяло, она встала и подошла к окну, зная, что стоит ей выглянуть наружу — и она его увидит. Он стоял, обнаженный, завернувшись в призрачный туман, поднимавшийся от воды, и смотрел куда-то вдаль, — Рапсодия не знала, что он там разглядывает. Ее кожи коснулся ласковый ветерок, это дракон приветствовал ее пробуждение, и эта мысль принесла ей радость.

Рапсодия смотрела на Эши, и у нее сжималось сердце от сладкой боли, значения которой она сначала не поняла, хотя уже испытала ее прежде. Она была с ней всегда и становилась сильнее всякий раз, когда Рапсодия думала об Эши, в особенности в последние несколько месяцев. Однако только сейчас она ее узнала, потому что уже давно не испытывала ничего похожего.

«Какой же ты странный, Эши», — подумала она.

Порой он казался непобедимым и могучим, словно дракон, а сейчас представлялся ей заблудившимся в ночи котенком. Кем бы он ни был, нес ли ей добро или зло, ему теперь принадлежало ее сердце, о существовании которого Рапсодия забыла. Она знала, что пути назад нет.

Эши вздрогнул и потер руки, словно хотел согреться. Рапсодия бросилась вниз по лестнице, распахнула дверь и помчалась к нему. Оказавшись рядом, она набросила ему на плечи свое одеяло и обняла его.

Эши повернулся и улыбнулся ей, а затем притянул ее к себе, так что они оказались вместе под ее одеялом. Потом он поцеловал ее в макушку, пытаясь решить, что сияет ярче — ее волосы или лицо.

— Хорошо спала?

— Очень, — ответила она. — Я должна тебе кое-что сказать. Я только сейчас это поняла.

— Что ты поняла?

— Я тоже тебя люблю, Эши. И я в этом уверена.

В ответ он только вздохнул и промолчал, но его молчание говорило лучше любых слов.

Рапсодия положила голову ему на грудь, и вот так, обнявшись, они стояли, на берегу озера, встречая рассвет, на смену которому пришел яркий солнечный день. Им казалось, будто расцвеченный зелеными бликами грот спрятался где-то в скрытой от людских глаз чаще леса.

Набежавшая волна выбросила на берег маленькую серебряную пуговку, которая осталась лежать никем не замеченная на песке.

— Очисти свой разум. Расслабь паутину кожи. Сконцентрируйся на ритме собственного сердца.

Акмед закрыл глаза — сильный ветер продувал огромное пустое пространство. Он стоял внутри круга, ощущая клубящуюся в мертвом воздухе пыль, которая оседала на его кожу.