Креслин еще раз пересчитывает пришвартованные там суда и качает головой. Пять. У него едва хватит матросов, чтобы вывести их в море.

— Что-то не так? — спрашивает, заметив его движение, Торкейл. Он явно разочарован тем, что его определили в резерв.

— Все в порядке, — отвечает Креслин, тут же осознавая, как парадоксально это звучит: ведь он занят не чем иным, как извращением самой сути порядка, лежащего в основе Черной магии. — Просто… просто у нас впереди нелегкая работа.

— Мы ее сделаем, господин.

Креслин снова скручивает ветра, и снова неистовые молнии обрушиваются на башни недавно возведенной крепости.

«…спаси их Тьма!..»

— Тревога! — крики раздаются на торговом причале, лишь когда матросы со «Звезды Рассвета» уже прыгают с борта на пристань с канатами в руках. И на шхуне, и на шлюпе у сходен собрались готовые к высадке отряды.

— Пираты! — истошно орут вахтенные на пришвартованных торговых судах. — К оружию! Перебить ублюдков!

Но крики моряков и береговой охраны почти тонут в раскатах грома и яростном завывании ветра.

Полностью сосредоточившегося на ветрах Креслина возвращает к действительности резкий свист и удар: совсем рядом с ним дрожит вонзившаяся в поручень стрела.

— Там Буреносец! Цельте в него! — звучит с ближнего судна.

— За дело! — приказывает Креслин Торкейлу и резерву, а сам опускается на колени, прячась за кормовой надстройкой от летящих с хаморианского корабля стрел. Затем он проскальзывает дальше к корме, стараясь сосредоточить основной напор бури на удерживаемой Белыми башне. Фрейгр и рулевой пригибаются за невысоким деревянным щитом, прикрывающим штурвал.

По пристани прокатывается новая волна яростных криков: высадившийся на берег отряд атакует хаморианское судно, подавляя сопротивление немногочисленных стрелков.

На норландском корабле сопротивляться почти некому, и присланная захватчиками команда уже готовит его к отплытию. А на обоих лидьярских кораблях, похоже, нашлись матросы, которые работают вместе с новыми командами.

Град стрел заставляет Креслина съежиться. Потом он замечает озабоченное лицо Торкейла, вздыхает и снова собирается с силами.

— Ты бы поосторожней, господин, — говорит Торкейл. Трудно быть острожным, когда приходится посылать мысли одновременно в разных направлениях, но Креслин все же следует предостережению и, скручивая в очередной раз ветра, прячется за надстройкой. Дождь хлещет его по лицу, а по пристани несется настоящий поток.

Наконец стрелы перестают падать на палубу «Звезды Рассвета», а «Грифон» уже пришвартован борт к борту с норландцем. Два высадившихся взвода мчатся к обозначенным на их картах складам, еще один спешит к зернохранилищу.

Глубоко вздохнув, Креслин отпускает теплые ветра, принесшие туман, но тут же улавливает ползущую к гавани белизну.

— Торкейл, тебе бы лучше…

Огненная стрела ударяет в нижний, не свернутый парус «Звезды Рассвета».

Проверив, на месте ли меч, Креслин подходит к борту и видит спешащий к пристани небольшой отряд Белых воинов. Позади солдат два сгустка белизны, которые он способен лишь ощутить, но не увидеть.

— Вперед!

Уже сбегая по сходням, Креслин направляет ближайший грозовой шквал к началу пристани. Торкейл — непонятно, как это получилось, — бежит впереди него. А мимо них с шипением пролетают огненные стрелы.

Креслин усиливает напор бури. Его волосы встают дыбом на холодном ветру. Юноша спотыкается, но удерживается на ногах и успевает выхватить меч. Белые уже совсем близко. Однако несколько бойцов Торкейла ухитрились опередить Креслина, и теперь они находятся между ним и противником. Один из них, сраженный огненной стрелой, вспыхивает живым факелом и валится на пристань, мгновенно превратившись в головешку.

Креслин закручивает ветра в воронку и обрушивает на Белых неистовой силы град.

«…вон тот… с серебряной головой…»

«…убить ублюдка!..»

Направляя на Белых магов град, Креслин одновременно, почти неосознанно, действует клинком. Ближайший Белый страж шатается, и Торкейл отшвыривает его в сторону.

Теперь огненные стрелы бьют вверх. Видимо, скрывающиеся за спинами солдат чародеи пытаются растопить на лету разящие их ледяные комья.

— Получили… — хрипит Торкейл, когда кучка уцелевших Белых стражей обращается в бегство, прочь от пристани и ледяной бури.

Креслин снова полностью сосредоточивается на крепости. Молнии лупят по башням с удвоенной яростью.

Вокруг валяются мертвые тела — кажется, что бы он ни делал, это всегда оборачивается горой трупов. Тяжело вздохнув, юноша командует черноволосому взводному:

— Назад, на пристань! Не преследовать!

— Ко въезду на пристань! — приказывает Торкейл, повернувшись к своим. — Закрепиться там!

Неожиданно юноша видит груженую телегу, которая, громыхая, катится к причалу. Возница с Отшельничьего лихо погоняет лошадь.

— Груз на норландца! — рявкает Креслин. — Он крайний слева.

— Кто это тут раскомандовался?! — начинает было возчик, но узнает серебряную шевелюру регента. — Да, господин.

Держась позади людей Торкейла, Креслин перемещает внимание со штурмующей крепость бури на стоящие у причала суда. Все пять кораблей захвачены и готовятся к отплытию. К пирсу тянется вереница подвод. Их тут же разгружают на суда, хотя Креслину кажется, что дело еле движется. Туман почти рассеялся, но по пристани все еще хлещет дождь.

Белая вспышка заставляет юношу прощупать склон холма. Мерцающий сгусток белизны говорит о присутствии мага — то ли одному из двоих, участвовавших в схватке у пристани, удалось уйти, то ли это кто-то третий. Глубоко вздохнув, Креслин формирует к западу от башни могучую грозовую тучу, а когда она сгущается до черноты и внутри начинают биться свирепые разряды, высвобождает эту мощь, направив ее прямо на башню.

На миг даже он сам замирает, когда белокаменная твердыня — с оглушительным грохотом рассыпается в бесформенную гору оплавленных булыжников. Они продолжают дымиться даже под проливным дождем.

Юноша тут же отворачивается и успевает добежать до кромки воды. Он боится, чтобы его не стошнило прямо на камни пристани. Глаза застит черная пелена, он ничего не видит, но пытается найти путь к «Звезде Рассвета» вслепую.

— Шевелись, скотина! — приказывает Креслин себе. — Двигайся!

— С тобой все в порядке, господин? — осведомляется Торкейл.

— Да, не считая того, что некоторое время от меня не будет никакой пользы. Удерживай пристань, и все будет в порядке.

— Не думаю, чтоб к нам еще кто-нибудь сунулся.

— Ты только посмотри на это! — слышится чей-то потрясенный голос.

Для того чтобы осознать, какие разрушения он вызвал, Креслину не нужно прибегать к помощи зрения. Знает он и то, что Мегере сейчас так же плохо, как и ему. Но сокрушаться некогда. Он шатаясь бредет по пристани, попутно оценивая размер добычи. Лошадей уже ставят в судовые стойла, захваченные товары надежно закрепляют в трюмах.