– Если Фиби хочет ехать с вами, я не стану возражать, – наконец ответила Мириам.

Мы выехали в Сет-Тур ночью, надеясь, что Фиби в темноте будет легче. Они с Маркусом сидели на заднем сиденье, крепко взявшись за руки. Голова Фиби покоилась на его плече. Рядом, словно компаньонка из Викторианской эпохи, сидела Франсуаза, хотя она больше смотрела в окно, чем на своих подопечных.

Изабо, конечно же, ждала нас. Она услышала звук приближавшейся машины и хруст шин по гравию. Других средств оповещения ей не требовалось.

Она помогла Фиби вылезти из машины.

– Представляю, как ты устала, – сказала Изабо, поцеловав ее в обе щеки. – А мы с тобой посидим в тишине и послушаем, как просыпаются птички. Мне в такие моменты это всегда помогало. Но сначала Франсуаза приготовит тебе ванну.

Маркус вынес из машины небольшой чемодан с вещами Фиби:

– Я помогу тебе устроиться.

– Нет, – заявила Изабо, строго взглянув на внука. – Фиби приехала сюда ко мне, а не к тебе.

– Но… – Маркус растерянно смотрел на Изабо. – Я думал…

– Ты думал, что останешься здесь? – усмехнулась Изабо. – Фиби пока обойдется без мужчины, предупреждающего каждый ее шаг. Возвращайся в Ле-Ревенан и жди там.

– Идем! – Франсуаза взяла Фиби за руку и подтолкнула к лестнице. – Ты слышала, что сказала мадам Изабо.

Фиби разрывалась между желанием остаться с Маркусом и уважением к старейшей вампирше семьи де Клермон.

– Теперь уже совсем недолго, – шепнула она Маркусу, прежде чем позволить Франсуазе утащить себя в дом.

– И я совсем недалеко, – сказал Маркус, и Фиби кивнула. – Бабуля, это нечестно, – тоном обиженного мальчишки заявил Маркус. – Фиби слишком рано принимать подобные решения. Особенно после выходки Стеллы.

– Слишком рано? Такого понятия не существует, – ответила Изабо. – Нас всех без исключения просили вырастать побыстрее. Этим боги напоминают нам, что миг жизни, даже если он растянулся на столетия, все равно краток.

26 июля

Стоя на коленях, Фиби копалась в мягкой земле. Солнце едва выплывало из-за окрестных холмов, но Фиби заранее надела широкополую шляпу и солнцезащитные очки в стиле Жаклин Онассис. То и другое стало неотъемлемыми атрибутами ее гардероба.

На соседней грядке Марта старательно выпалывала морковь и бледно-зеленые стебли сельдерея. Она перебралась сюда из Ле-Ревенана, где до сих пор помогала Диане и Мэтью управляться с малышами. Но сейчас там находились Сара с Агатой, а также Маркус и Джек, а потому помощь Марты требовалась уже не так остро, как в мае, когда семейство Мэтью прилетело из Америки, уставшее и страдающее от перемены часового пояса.

Фиби хлопнула грязной ладонью по щеке, возле которой вертелась докучливая мушка. Устранив источник раздражения, она продолжила копать.

Солнце приятно грело спину. Земля под пальцами пахла свежестью. Это был запах жизни. Фиби лопаткой рыхлила почву, готовя под саженцы. Сегодня Марта собиралась перенести их из оранжереи.

Работа с Мартой тоже была уроком, который Фиби предстояло усвоить. Уроки задавали ей и Франсуаза с Изабо. Жизнь в Сет-Туре сплошь состояла из уроков.

С тех пор как отец оказался в больнице, жизнь Фиби резко изменилась. Мириам вернулась в Оксфорд, вручив ее заботам Изабо. До заветного дня, когда Фиби примет судьбоносное решение, оставалось две недели. Фрейя не хотела проводить это время под крышей дома своей мачехи, но собиралась приехать на торжество. Через две недели здесь появится Болдуин, и в жизни Фиби начнется новый этап. Она станет оперившимся вампирским птенцом.

А пока под крышей дома Изабо четыре женщины сосуществовали практически без конфликтов и выяснения отношений. В доме, где Фиби выросла, было совсем не так. Три женщины семьи Тейлор вечно соперничали за первенство и власть. Франсуаза и Марта были потрясающей парой. Обе являли собой природные стихии. Обе не собирались уступать ни крупицы своей власти. Сферы их влияния были тщательно разграничены и уважались противоположной стороной. Фиби до сих пор не понимала смысла разделения этих зон ответственности, но интуитивно приспосабливалась к ним всякий раз, когда Марта появлялась в личных покоях Изабо или когда Франсуаза проносилась по кухне, торопясь зашить очередную рубашку.

Авторитет. Власть. Статус. Из этих величин складывалась жизнь вампира. Когда-нибудь Фиби разберется в их тонкостях. А пока она довольствовалась тем, что наблюдала за двумя женщинами и училась у них. Они прекрасно умели не только выживать, но и наслаждаться жизнью.

Но главной учительницей Фиби была хозяйка замка. У Изабо она постигала науку быть вампиром. По словам Франсуазы, Изабо нынче являлась самой старой и мудрой вампиршей на планете. Так это или не так, но рядом с Изабо Фрейя и даже Мириам выглядели неопытными девчонками. Сама Фиби в присутствии Изабо и вовсе ощущала себя младенцем вроде Бекки.

– Вот вы где. – Изабо бесшумно двигалась по гравийной дорожке; ее движения были изящнее, чем у мадам Елены. – Надеюсь, вы обе знаете, что, сколько ни копай, до Китая не доберешься. Хотя древние надеялись.

– Вообще-то, это входило в мои утренние планы, – засмеялась Фиби.

– Почему бы вместо этого не пойти со мной прогуляться? – предложила Изабо.

Фиби вонзила лопатку в землю и проворно встала. Она любила прогулки с Изабо, которая показывала ей незнакомый прежде уголок замка или окрестностей. Изабо рассказывала истории о семье и говорила, где во дворе когда-то помещались прачечные и где работали свечной мастер и кузнец.

Фиби бывала в Сет-Туре и прежде. Впервые она приехала сюда, когда Мэтью и Диана путешествовали во времени и Маркус захотел, чтобы она была рядом. Потом приезжала снова, когда пара уже вернулась из XVI века и у них родились близнецы. Но теперь связь Фиби с замком изменилась, и причиной было не только ее превращение. Она стала членом семьи де Клермон. Так ей сказала Изабо, уверенная, что Фиби не передумала выходить замуж за Маркуса.

– Как быстро сегодня поднимается солнце, – глядя на небо, заметила Изабо. – И облаков совсем нет. Пошли внутрь. Там ты хоть снимешь шляпу и очки.

Фиби взяла Изабо под руку, и они повернули к замку. Этот жест несколько удивил Изабо. Боясь, что она повела себя слишком фамильярно и нарушила какое-то правило, Фиби поспешно убрала руку, однако Изабо сама взяла ее под руку, притянув к себе. Обе медленно вошли внутрь, вдыхая запахи раннего утра.

– Месье Ру сжег свои круассаны, – поморщившись, объявила Изабо. – Я искренне желаю, чтобы священник перестал менять сорта хозяйственного мыла. Только я привыкну к запаху одного, как он покупает другой.

Фиби принюхалась. Резкий цветочный запах был далек от «весенней свежести» и больше напоминал химические ароматизаторы. Фиби тоже поморщилась.