Для России, условия, навязанные мирными переговорами в Париже в 1856 году, были катастрофическими. Британия и Франция заключили союз, чтобы завязать петлю на шее противника. Лишившись так тяжело доставшихся ей земель на Кавказе, Россия переживала потерю доступа к Черному морю, которое было объявлено нейтральной территорией и закрыто для военных кораблей. Линия побережья также должна была быть демилитаризована, освобождена от фортификаций и складов вооружения[1220].

Основной целью было унизить Россию и задушить ее амбиции. Однако это оказало противоположный эффект. Переговоры в Версале имели опасные последствия.

Несмотря на то что решение было карательным и носило ограничительный характер, россияне немедленно попытались выскользнуть из своих оков, что привело к переменам и реформам. Крымская война показала, что царская армия не могла устоять против союзных войск, которые были более опытными и лучше натренированными. После того как царь Александр II ознакомился с весьма неприятными докладами, в которых беспощадно излагались все недостатки российской армии, была проведена основательная военная реформа[1221].

Были предприняты радикальные шаги: срок службы был сокращен с 25 до 15 лет, снижен средний возраст поступления на службу, к тому же была заменена неэффективная и устаревшая материальная база[1222]. Однако самой поразительной переменой стала социальная реформа. Несмотря на суровый банковский кризис в конце 1850-х годов, который также сыграл свою роль, поражение в Крыму и позор подвигли царя отменить крепостное право, систему, по которой значительная часть населения была привязана к земле, находясь в кабале у богатых помещиков. Через 5 лет крепостное право было отменено. Завершились столетия рабства в России[1223]. Согласно современникам, это произошло как раз вовремя[1224]. Это предвещало резкую смену направления в сторону модернизма и экономического либерализма, который развивался феноменальными темпами во второй половине XIX века: производство железа возросло в пять раз между 1870 и 1890 годами, в то время как внушительное расширение железнодорожной сети, по словам одного ученого, смогло «освободить Россию от ограничений, наложенных ее же географией, другими словами, соединить страну»[1225]. Намереваясь сдерживать Россию, британцы, наоборот, выпустили джинна.

Усиление российских устремлений стало ощущаться уже тогда, когда на договоре, заключенном в Париже, еще не высохли чернила. Один из послов царя, участвовавший в мирных переговорах, военный атташе по имени Николай Игнатьев, был настолько разозлен отношением к России и ограничениями, связанными с контролем над ее же собственным побережьем Черного моря, что договорился с князем Горчаковым, бывшим одноклассником и доверенным лицом Александра Пушкина, чтобы тот организовал миссию в Центральную Азию. Цель была ясна: «Исследование (региона) и усиление дружеских связей России повысят ее влияние и понизят влияние Британии»[1226].

Игнатьев выступал за экспедиции в Персию и Афганистан, а также за то, чтобы отправить послов в ханство Хива и Бухару.

Цель, прямо заявлял он, заключалась в том, чтобы найти путь в Индию по одной из двух великих рек, которые вытекают из Аральского моря, – Сырдарье и Амударье. Он утверждал, что было бы идеально, если бы Россия могла заключить союз с народами, живущими по соседству с Индией, и подогреть их неприязнь к Британии: таким образом, Россия окажется впереди, и не только в Азии[1227].

Миссия под предводительством Игнатьева принесла свои плоды. За 15 лет, прошедших с окончания Крымской войны, Россия заполучила сотни тысяч квадратных километров, не имея необходимости прибегать к силе. Экспедиции с грамотным руководством, а также дипломатическое давление на Китай позволили значительно продвинуться на Дальнем Востоке «за короткий период в 10 лет», по словам одного опытного наблюдателя, отраженным в его докладе Министерству иностранных дел в Лондоне в 1861 году[1228].

Вскоре после этого под влияние России попали земли южных степей наряду с городами-оазисами, находящимися в самом сердце степи. В конце 1860-х годов Ташкент, Самарканд и Бухара, так же как и процветающая Ферганская долина, стали «протекторатами», или вассалами, Санкт-Петербурга. Это стало прелюдией к полному поглощению и вливанию в империю. Россия строила свою собственную торговую и коммуникационную сеть, которая теперь соединяла Владивосток на востоке с границами Пруссии на западе, порты Белого моря на севере с Кавказом и Центральной Азией на юге.

История не была полностью позитивной. Хотя столь необходимая программа модернизации была запущена в течение десятилетия после окончания Крымской войны, по мере роста России росли и ее потребности. Генерирование денежных средств для финансирования преображения империи стало постоянной проблемой, которая привела к принятию неловкого решения отказаться от Аляски по геополитическим и финансовым причинам[1229]. По мере того как росли опасения Британии по поводу изменений в России, в Лондоне принялись разрабатывать способы, как остановить волну и отвлечь внимание России.