Берковиц что-то написал, но затем стер. Учитывая контекст, мы были уверены, что это тоже касалось Мэнсона и культа.

На полях, однако, осталась еще одна заметка, которую он удалять не стал. Берковиц собственноручно написал одно из самых леденящих душу сообщений из тех, что мне когда-либо доводилось читать: «АРЛИСС ПЕРРИ, ВЫСЛЕДИЛИ, ПРЕСЛЕДОВАЛИ И УБИЛИ.

ПОЕХАЛИ ЗА НЕЙ В КАЛИФОРНИЮ. СТЭНФОРДСКИЙ УНИВ.»

* * *

Терри Гарднер позвонил мне меньше чем через час после получения книги.

– Кто, на хрен, такая эта Арлис Перри? – требовательно спросил он.

– Не знаю, черт возьми. Никогда о ней не слышал. А как насчет связи между ней, Мэнсоном и прочим? У нас есть группа, Терри. Это Чингоны, отпрыск Процесса, и это именно Процесс был в Калифорнии и здесь, в Нью-Йорке, тоже. Он втянул в дело Мэнсона, а теперь еще и связал произошедшее с этой Арлис Перри.

– Хочешь сказать, он говорит, что его группа называется «Чингоны», что она связана с Процессом и что Мэнсон тоже в ней состоял?

Гарднер, как и я, был в полном восторге.

– Похоже, именно это он и хочет сказать. Как бы нереально это ни звучало, оно соответствует нашим выводам. Он давно намекал нам, что группа в Йонкерсе является лишь частью чего-то большего, и мы уже подозревали Процесс или какое-то из его ответвлений. А теперь вдруг он, ни с того ни с сего, преподносит нам его на блюдечке, – произнес я.

Я пересказал Гарднеру историю Процесса, подчеркнув, что в конце шестидесятых и начале семидесятых годов группа обзавелась ячейками в целом ряде городов США. Я сообщил ему, что калифорнийская группа ушла в подполье после убийства сенатора Роберта Кеннеди, после чего появились движения «Чингоны» и «Четыре Пи».

– Буглиози, обвинитель в уголовном деле против Мэнсона, считал, что тот состоял в Процессе [135],– сказал я. – Так же думал и Эд Сандерс, который написал «Семью». Сказанное Берковицем не так уж далеко от истины и вполне может иметь смысл.

– Дерьмо, мне нужно время, чтобы переварить это. У нас тут как бы округ Уорд, Северная Дакота, департамент шерифа, а не ФБР. Что нам, черт возьми, со всем этим делать?

– Думаю, для начала нам надо выяснить, кто такая эта Арлис Перри, – предложил я. – С его слов выходит, что она мертва. Ты же коп. Почему бы тебе не позвонить туда и не разведать, что к чему?

Гарднер с треском бросил трубку. Перезвонил он через два часа.

– Слышь, парень, тебе лучше даже не присесть, а прилечь.

– Что ты узнал?

– Арлис Перри было девятнадцать лет. В районе полуночи, в ночь с 12 на 13 октября 1974 года…

– День рождения Джона Карра, и Алистера Кроули тоже. Идеально подходит под то, что он выделил на странице, – заметил я.

– Ладно, но ты погоди чутка. Ее убили – зарезали – в церкви Стэнфордского университета.

– Прямо в церкви?

– Все еще веселее, – сказал Гарднер, – К тому времени она пробыла там всего несколько недель.

– Терри, не тяни кота за яйца. Что ты имеешь в виду, говоря «всего несколько недель»?

– Она только что сыграла свадьбу. Ее муж был студентом Стэнфорда. Она переехала туда совсем недавно прямо отсюда – из Бисмарка, Северная Дакота.

– Твою мать! – Кажется, я повторил это ругательство не меньше десятка раз.

– И это еще не все, – сказал Гарднер. – Копы Санта-Клары буквально на днях получили по почте несколько газетных вырезок. Кто-то анонимно отправил их из Нового Орлеана. Среди них одна из ваших статей о Карре и Берковице и небольшая заметка об Арлис, еще с тех времен. Копы вообще ни черта не поняли, что все это значит.

– Да мы все теперь можем сказать то же, – прошептал я. – Он написал, что ее «выследили, преследовали, убили» и «поехали за ней» до самого Побережья. Он сообщает, что убийца или убийцы были из Северной Дакоты! Неудивительно, что у них там не получилось раскрыть дело. Они наверняка искали какого-нибудь местного придурка.

– Все так, – сказал Гарднер. – Они думали, что это работа местного психа. А теперь все вернулось обратно на восток, в Северную Дакоту – к группе Карра здесь и Сыну Сэма в Нью-Йорке.

– Какой сюрприз.

– Они не могут понять, как Берковиц вообще узнал об этом деле, – заявил Гарднер. – Но все ведь довольно очевидно, учитывая связи Джона и этих ребят здесь, в Майноте. Если бы они поехали за девушкой из Бисмарка в Стэнфорд и там ее грохнули, ты бы мог поставить собственную задницу, что Дэвид бы знал об этом.

– Не думаю, что тут могут быть хоть какие-то сомнения. Теперь надо постараться узнать больше и получить подтверждение.

* * *

25 октября, через два дня после того, как Гарднер получил книгу, Берковиц у себя в камере работал над еще одним письмом. Он не знал, что Ли Чейз отправила вырезки своему родственнику в Новый Орлеан, который затем переправил их по почте в департамент шерифа Санта-Клары. На самом деле он не хотел, чтобы так произошло. И он расстроится, когда узнает, как она поступила.

Берковиц разозлится на Чейз сразу по двум причинам. Во-первых, он хотел иметь дело только с избранными контактами, которые, как он считал, были хорошо знакомы с делом Сына Сэма и его связью с Джоном Карром и культом. Во-вторых, он очень серьезно относился к затеянному им предприятию и не желал, чтобы происходящее утратило правдоподобность. Он опасался, что такое может произойти, если посланные анонимно вырезки получит посторонний департамент шерифа. Это его собственные источники должны были навести справки и потом объяснить ситуацию Санта-Кларе. Но не наоборот. Вскоре Берковиц отправит Чейз послание, в котором раскритикует ее действия, но сначала ему предстояло написать другое письмо.

Берковиц отлично помнил нашу встречу в Марси. Он думал об этом дне уже целый год. До того туманного утра он полагал, что после исчезновения охранника Херба Кларка и ареста Миттигера никто больше не рассматривает возможность существования заговора. Он выжидал и наблюдал, а потом, наконец, сложил два и два. Он правильно рассудил, что люди, с которыми он беседовал в Марси, должны стоять за новым расследованием Гарднера и Сантуччи. Он не знал моего имени – имени человека, который в тот день был вместе с Феликсом Гилроем и задавал ему вопросы о заговоре. Однако через свою подругу Дениз* в Нью-Йорке он теперь получил адрес Гилроя в Стейтен-Айленде. Двадцать пятого числа он отправил адвокату поразительное письмо.

Много времени тому назад мы с вами встретились в Центральном психиатрическом центре