В квартире Берковица не нашли револьвера 38-го калибра, однако информаторы настаивали на том, что в свое время тот у него имелся. Что касается Кана, то он признался следователям Квинса в дружбе с Берковицем, но всячески отрицал поездку по поводу немецкой овчарки. Его коллеги по работе сообщили, что Кан лжет. В итоге решено было тщательно к нему присмотреться.

Со временем в деле появился список подозреваемых, включавший Кана. Туда также входили бывший офицер полиции Йонкерса Питер Шейн, послуживший связующим звеном между Говардом Вайсом и Берковицем, сам Вайс, Майкл и Джон Карры и Бобби, человек, которого выгнали из заведения «При свечах» вместе с Берковицем и Майклом Карром. Имелись и другие кандидаты.

Если говорить непосредственно о деяниях Убийцы с 44-м калибром, то я тогда считал, что Берковиц, скорее всего, спустил курок при нападениях на Донну Лория и Джоди Валенте, а также на Валентину Суриани и Александра Эсо. Три убийства и одно ранение в Бронксе. Мы с Миттигером были уверены, что Берковиц не стрелял в Стейси Московиц и Роберта Виоланте в Бруклине, Джоанн Ломино и Донну ДеМази в Квинсе и в Вирджинию Воскеричян в Квинсе. Оставшиеся три нападения оставались под вопросом: убийство Кристин Фройнд, ранения Джуди Пласидо и Сальваторе Лупо возле «Элифаса» и ранение Карла Денаро. Мы полагали, что Берковиц, скорее всего, не стрелял в Денаро, поскольку преступник тогда испытывал явные проблемы в обращении с оружием, а на месте происшествия потом нашли три гильзы. Револьвер 44-го калибра не выбрасывает гильзы, и в других случаях гильз обнаружено не было. Данное обстоятельство наводило на мысль о другом стрелке и оружии, отличавшемся от «бульдога» Берковица.

Однако мы были уверены, что абсолютно во всех случаях стрелок действовал не в одиночку.

* * *

В начале ноября неподалеку от парка Антермайер в Йонкерсе произошел еще один инцидент, связанный с культом. На этот раз свидетелем стал полицейский округа Вестчестер, случайно заставший ритуал, проводившийся в старом поместье Стилвелл на Северном Бродвее, всего в полумиле от Антермайера. Департамент шерифа пытался скрыть этот эпизод от общественности, но репортеру «Ганнетт» Эду Трапассо все равно удалось разузнать подробности.

Поместье принадлежало округу, и полицейский, который шел там по лесу в субботу, 10 ноября, в сгущающихся сумерках увидел группу по меньшей мере из пяти человек, которые выстроились кру́гом. Мужчина, одетый в красный плащ, руководил остальными в процессе песнопений. Закутанный в накидку «первосвященник» держал на цепях двух немецких овчарок.

Заметив полицейского, группа бросилась врассыпную и разбежалась.

Проведенное полицией расследование обнаружило сатанинские надписи на внутренних стенах ветхого каретного сарая неподалеку. Начертанные там фразы гласили: «Демон», «Добро пожаловать в ад» и «Вход в ад».

Красный плащ, сказал я Трапассо, скорее всего, указывал на то, что группа проводила тогда ритуал повышения фертильности или какой-то сексуальный обряд.

Подчиненные шерифа со ссылкой на отсутствие прямых доказательств с возмущением отвергли любую связь этого ритуала с собраниями культа Сына Сэма в находящемся кварталом выше парке Антермайер. Северный Бродвей, по-видимому, пора было переименовывать в Сатана-стрит.

– У них также нет доказательств того, что это не связано, – сказал я Трапассо. – Это ведь те же люди, что не хотят разбираться с чужими убийствами и не знают, как проверить обратный адрес в письме с угрозами.

– Во времена Уотергейта такое называли демагогией, – пошутил Трапассо.

Лично мы думали, что с учетом присутствия на ритуале, проводившемся так близко к Антермайеру, немецких овчарок, описанная церемония действительно вполне могла быть связана с «делом 44-го калибра».

* * *

Пока в Квинсе и Вестчестере кипела работа, кое-кто наблюдал за ней издалека, читая статьи «Ганнетт» и материалы «Ассошиэйтед пресс» и «Пост».

Заключенный в тюрьму Аттика, неподалеку от города Баффало, Дэвид Берковиц отказался помогать Сантуччи. Но это не значило, что он игнорировал происходящее. С момента нашей встречи в Марси год назад Берковиц боролся с собственной совестью. Наконец он решил, что время пришло. Он был готов сотрудничать со следствием. Но он собирался сделать это по-своему – не через Джона Сантуччи.

В деле вот-вот должна была развернуться невероятная закулисная драма.

Ее вступительный акт растянет масштабы заговора Сына Сэма от одного побережья страны до другого.

Глава 16

Самый неожиданный союзник

Общественность и почти все средства массовой информации даже не подозревали, какое действо разворачивалось за кулисами дела. Об этом не знал Департамент полиции Нью-Йорка, а поставленный в известность о происходящем окружной прокурор Квинса был вынужден наблюдать за событиями со стороны.

Уместно будет позволить самому Берковицу представить всех участников. Как он написал Ли Чейз*, жительнице западного штата, вызвавшейся быть его наставником в области христианства: «Вопросом занимаются следующие люди:

Гилрой, из Стейтен-Айленда

Пьенчак, из АП

Западное побережье – ты знаешь, кто!

Окружной прокурор Сантуччи

Галерея «Средоточие тишины»

Шериф, Майнот, Северная Дакота

Мори Терри и Миттигер, авторы этих статей.

«Я просто предупреждаю, чтобы ты была осторожна, – продолжил Берковиц. – Как я уже говорил, все перечисленные неким образом связаны, если ты понимаешь, о чем я. Нам надо проявить такт и осмотрительность и помнить, насколько деликатна эта ситуация для людей вроде моего отца. И да, еще кое-что: окружной прокурор получил список тех, с кем я переписываюсь. Так что они могут с тобой связаться».

Ли Чейз переедет в другой штат, прежде чем Сантуччи на нее выйдет, однако другие, включая меня, будут знать, куда именно.

Гилрой, конечно, был тем самым Феликсом Гилроем, который поначалу представлял интересы Миттигера и ездил вместе со мной в Марси. Берковиц не знал, что Гилрой больше не является адвокатом Миттигера. Его участие принесет огромную пользу, но не продлится долго.

Рик Пьенчак был репортером «Ассошиэйтед пресс», занимавшимся делом Сына Сэма. Он освещал уголовный процесс, потом, после ареста Миттигера, взял у него интервью и несколько раз разговаривал со мной по телефону. Он знал нашу позицию еще до того, как мы представили ее общественности. Пьенчак, двадцатидевятилетний шатен, лично присутствовал на пресс-конференции в январе 1979 года, во время которой Берковиц назвал выдумкой свою историю о «демоне», рассказанную в 1977 году. Затем Пьенчаку удалось попасть в список корреспондентов Берковица – важная деталь, поскольку заключенному передавали лишь письма от лиц из перечня одобренных им связей.

Ли Чейз, интеллигентная темноволосая женщина сорока одного года, была экспертом в области изучения «демонологии», которая начала писать Берковицу вскоре после его ареста, пока он находился в больнице округа Кингс и его переписку еще не контролировали.