– Доброе утро, Карлион, – Леонард не преминул воспользоваться оплошностью Ги, – нам повезло с погодой, не правда ли?

– Доброе утро, Манрик. Рад вас видеть, Валме. Мои друзья удивлены отсутствием герцога Алвы.

– А мы удивлены еще больше, – заверил капитан личной королевской охраны. – Впрочем, сейчас лишь семь минут восьмого, а жизнь полна неожиданностей.

– Именно, – добавил Мевен, – не сомневаюсь, Алву задержали сцепившиеся телеги или хорошенькая цветочница.

– Тем не менее он заставляет себя ждать, – произнес Жуайез Нарди.

– Передайте нашим уважаемым собеседникам, что мы подождем, – вновь встрял Ариго, – было бы обидно без толку подняться в такую рань.

Демон, второй день кряду толкавший Валме под руку, своего добился. Марсель прекрасно понимал, что обратной дороги не будет, но остановиться не мог. Виконт улыбнулся, как мог широко, и вкрадчивым голосом произнес:

– В свое время Ворон заменил меня, теперь, если понадобится, я заменю его.

– Полагаю, присутствующие будут в восторге, – сухо заметил Манрик, – однако сначала сложим два и два. Вчера некие весьма достойные дворяне проявили исключительную храбрость. При этом их вожак добился переноса поединка на утро. Вечером Рокэ чувствовал себя дурно. Сегодня он не пришел… Сдается мне, о болезни Ворона было известно заранее, не правда ли?

– На что вы намекаете? – подался вперед Килеан-ур-Ломбах.

– Именно на то, о чем вы подумали, – спокойно произнес Манрик, – если Первый маршал Талига не появится до восьми, я пошлю справиться о его здоровье…

– Господа, – примирительно пробасил брат Придда, – герцог Алва и впрямь вел себя странно. Я решил, что он пьян, но, возможно, в нем говорила лихорадка. В этом случае поединок должен быть отменен, бред не может считаться оскорблением…

– Безусловно, – горячо поддержал «спрута» Мевен, – нужно узнать, в чем дело. Если говорить о дуэлях, то репутация Рокэ Алвы безупречна. Его отсутствие, без сомнения, вызвано серьезными причинами.

– Сейчас десять минут восьмого, – медленно произнес Леонард Манрик, – если Алва не придет еще десять минут, он, скорее всего, не придет вообще.

– Мы подождем, – Штефан Гирке-ур-кто-то-там откровенно радовался отсрочке, – предлагаю на это время воздержаться от упражнений в остроумии. Как совершенно правильно заметил виконт Мевен, сомневаться в мужестве Рокэ Алвы не приходится.

– Тем не менее он не явился, – ухмыльнулся Иорам Ариго, – а это дворянина не украшает.

– Зато явились вы, – Марселю отчаянно захотелось убить брата королевы на месте, – уж не потому ли, что были уверены, что Ворон прийти не сможет?

– Это намек? – Ги Ариго угрожающе коснулся эфеса, но Марселю море было по колено, а горы по пояс.

– Нет, – виконт с величайшей точностью скопировал жест бывшего маршала Юга, – это не намек, это обвинение.

– Хватит, Марсель, – прикрикнул Манрик, – мы, кажется, договорились помолчать и подождать.

Валме нехотя убрал руку с эфеса и принялся рассматривать площадку. Отличное место для дуэли, но нужно спешить, пока из-за стены не показалось солнце. Что же все-таки стряслось с Рокэ?

Часы отзвонили четверть восьмого, и со стороны внутреннего двора вышел огромный кот. Наглый и мордатый, он, несмотря на плебейскую расцветку, вел себя как особа, приближенная к самому кошачьему повелителю. Зверюга вспрыгнул на крышу какого-то невысокого сооружения – то ли склепа, то ли какой-то эсператистской штуковины и застыл как изваяние. В тот же миг из-за того же угла появился и Рокэ.

Алва легкой походкой приблизился к дожидавшимся и приподнял шляпу. Он был спокоен и, судя по всему, совершенно здоров.

– Доброе утро, господа.

– Вы появились несколько неожиданно, – в голосе Карлиона удивление мешалось с легким раздражением, – мы полагали, вы задерживаетесь.

– Напротив, я пришел слишком рано, решил прогуляться по аббатству и заговорился с котом. Мы обсуждали, сколько жизней у нас с ним осталось.

Кот, словно поняв, что речь о нем, выгнул спину, потянулся передом и задом, коротко мяукнул и поскреб когтями камень.

– Ну и сколько же жизней у вас осталось? – поинтересовался Манрик.

– Это тайна, – Алва с усмешкой оглядел своих соперников, уделив особое внимание Иораму, – хотя вряд ли мне сегодня понадобится хотя бы одна. Ну что, господа? Приступим?

Господа выглядели весьма безрадостно, куда безрадостнее, чем пять минут назад. Кот на крыше брезгливо потряс лапой и принялся вылизывать себя в неприличном месте. То ли решил таким образом выказать свое презрение к делу чести, то ли исполнял утренний ритуал. Из-за стены блеснул золотистый луч, еще немного – и кому-то придется сражаться против солнца…

– Условия обговорены и могут быть изменены лишь по взаимному согласию сторон, – Карлион, как представитель оскорбленной стороны, заговорил первым. – Я понимаю, мои слова являются лишь данью традиции, и тем не менее предлагаю закончить дело миром.

– Нет, – покачал головой Ворон, – все было сказано вчера. Возможно, утро и мудренее вечера, но я не намерен ни отказываться от поединка, ни менять условия. Разве что господа пожелают встать на линию.

Господа на линию встать не пожелали. Марсель был готов поклясться, что Иорам и братец Придда с жуткой фамилией вообще предпочли бы не драться, но деваться им было некуда.

– Согласно договоренности очередность сражающихся определяет жребий, – Ангерран Карлион был невозмутим, ведь он не дрался, – желает ли герцог Алва, чтобы его секунданты наблюдали за жеребьевкой?

– Мне безразлично, кто будет первым, – пожал плечами Рокэ.

Ангерран кивнул, двенадцать человек отошли в сторону.

– Вы заставили нас поволноваться, – заметил Манрик, – виконт даже собрался вас заменить.

– Очень мило с вашей стороны, Марсель, – Рокэ расправил крагу на перчатке, – надеюсь, вы составите мне компанию и дальше?

– То есть? – уточнил Манрик.

– Вы забыли? Штанцлер был столь любезен, что пригласил всех, кто сможет до него добраться, на завтрак.

– Я помню, – рыжий генерал казался удивленным, – но неужели вы решили принять приглашение?

– Разумеется. Более того, я послал Августу обещанное вино. Две дюжины бутылок. Из расчета по две на человека. С моей стороны было бы просто неприлично оставить любезного кансилльера без «слез» и «крови»…

Марсель Валме никогда не страдал пристрастием к арифметике, но то, что, по мнению Ворона, до Штанцлера доберется одиннадцать человек из пятнадцати, он понял.

2

Ангерран Карлион сухо сообщил: первым дерется граф Штефан Фердинанд Гирке-ур-Приддхен, вторым – Ги граф Ариго, затем граф Людвиг Килеан-ур-Ломбах и последним – Иорам граф Энтраг.