Первые годы после распада группы в заголовках возникал только Джон. Он записывал песни с Йоко, создал группу Plastic Ono Band, и весь мир поп-культуры немало дивился и веселился, когда Джон и Йоко сфотографировались обнаженными для конверта альбома «Two Virgins» (1969). Они давали интервью из постелей гостиниц по всему свету, рассуждая о болезнях, которыми болен мир, и о том, как их можно вылечить. Джон отказался от каламбуров и шуток своих битловских песен и ранних текстов и с головой окунулся в авангард. Он выступал в защиту всего, что только можно было защищать, — например, в деле Ханратти[242] — и наполнил свои новые Йоко-песни взрывами эмоций, классовой борьбой и политическими лозунгами. Обывателей эти выходки Джона забавляли; критики превозносили некоторые его сольные песни, например «Imagine» (1971).

Он женился на Йоко в 1969 году и после продолжительной тяжбы о гражданстве наконец переехал на постоянное жительство в Нью-Йорк. Я в тот период с ним говорил, и Джон категорически отрицал, что появление Йоко привело к разводу с Синтией. «К тому времени наш брак скончался естественной смертью», — сказал он. Интересно, что, когда распад «Битлз» стал неизбежен, он объявил Полу, Джорджу и Ринго: «Я хочу развода — вот как с Синтией». Его отношения с ними, особенно с Полом, долгие годы походили на брак.

В 1974 году Джон оставил Йоко примерно на год — год наркотиков, пьянства и самоуничтожения, подробно задокументированный в печати, — но с 1975 года, после рождения сына Шона, вернулся к семейной жизни. После распада «Битлз» Джон самостоятельно выпустил десять альбомов, но в 1975 году, после «Shaved Fish», заявил, что на пять лет прекращает всякую работу и играет с сыном.

В конце 1980 года Джон только-только вернулся к звукозаписи, к пятилетию Шона выпустил новый альбом «Double Fantasy», и тут его убили. Это произошло 8 декабря 1980 года, когда Джон возвращался из студии, возле «Дакоты» — здания в Нью-Йорке, где он жил.

Убийца Марк Дэвид Чепмен поджидал его на улице весь день. Когда Джон шел в студию, Чепмен сунул ему в руки альбом «Double Fantasy», и Джон любезно поставил автограф: «Джон Леннон, 1980». А несколько часов спустя Чепмен выпустил в него пять пуль с расстояния в пять футов. Мир был ошеломлен.

Первое время все, особенно в США, были на грани истерии, а уж когда Йоко призвала к всемирной минуте молчания… Мир искренне скорбел. В Британии многие удивлялись неистовству этого горя, не зная, что после распада «Битлз» возникло два Джона Леннона, каждый со своим характером и имиджем.

В Британии Джона Леннона воспринимали как безобидного чудака, сумасброда, который уехал со странной женщиной, занимался странными делами и время от времени писал странную музыку. Считалось, что его дни как лидера — поп-музыки, моды, чего угодно — канули в прошлое вместе с эпохой шестидесятых, хотя его по-прежнему любили. Британские группы, приезжая в Америку, всегда старались навестить Джона — как бы отдать дань уважения Великому Старцу, отошедшему от дел, немного не в себе, но, несомненно, сильно повлиявшему на их становление.

В Америке, как мы узнали сразу после его гибели, за десятилетие сложился совсем другой образ Джона Леннона. Он был активным духовным лидером, символом борьбы и надежд нового поколения, по-прежнему способным общаться с миллионами молодых людей, несмотря на то что за последние пять лет его мало кто видел и слышал. «Give Peace a Chance», написанная в порыве вдохновения в гостинице Монреаля в 1969 году, вдохновила поколение Вьетнама, стала гимном движения за мир, и ее поют по сей день, спустя много лет после того, как забылись натужные хеппенинги и кампании, которые Джон устраивал в начале семидесятых.

Смерть Джона осветила его громадный вклад в поп-музыку и влияние на западную молодежь. Она также закрыла вопрос о возможном воссоединении «Битлз». В эмоциональном плане они умерли к 1970 году. В 1980-м состоялись первые похороны.

Одним из последствий смерти Джона стало то, что оставшиеся трое битлов всерьез задумались о собственной безопасности. После разрыва они старались жить более-менее приватно, и каждый занимался своим. После 1980 года они поняли, что даже в приватной жизни требуется крайняя осторожность.

Сегодня Ринго живет за хорошо охраняемыми воротами поместья «Титтенхёрст-Парк», в особняке семнадцатого века на участке в семьдесят четыре акра возле Аскота в Беркшире. После распада «Битлз» его личная жизнь усложнилась, и он несколько раз менял страну и дом.

Вскоре после выхода этой книги Ринго и Морин переехали из Уэйбриджа в Хайгейт, Северный Лондон, и там я часто с ними виделся. Но в 1975 году они развелись, к тому времени успев родить третьего ребенка, дочку по имени Ли. После довольно сумбурного и скандального развода Ринго превратился в скитальца, отчасти из-за неудавшейся семейной жизни. Его видели в разных странах с разными иностранными девушками. Несколько лет он формально обитал в Монте-Карло, хотя в основном проводил время в Штатах.

После шести лет за границей Ринго возвратился в Англию в 1981 году; его потрясла смерть Джона и беспокоила собственная безопасность.

«В день, когда убили Джона, я вылетел из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк к Йоко. Мне выделили двух телохранителей плюс за мной должны были присматривать два телохранителя Йоко, но в этом громадном здании мы их всех потеряли. Я заблудился и вышел на улицу один не в ту дверь… После этого было еще несколько угроз моей жизни, мне пришлось поселить телохранителей у себя. Это меня просто бесило. Пока не убили Джона, я в Америке всегда чувствовал себя в безопасности. Но нельзя вечно жить в страхе. Если не могут нормально защитить даже президента, что уж говорить о простых людях? Даже до папы добрались»[243].

В Англию и в свой старый дом «Титтенхёрст-Парк» (там жили Джон и Йоко до отъезда в Америку) Ринго вернулся отчасти и потому, что оказался теперь в сорока минутах езды от бывшей жены Морин и троих детей. Они теперь снова дружат, хотя и не очень тесно.

Ринго привез с собой новую женщину — американскую актрису Барбару Бах. В апреле 1981 года они поженились в Лондоне, в бюро записей актов гражданского состояния в Мэрилебоне. На свадьбу пришли Джордж с Полом, а также мать Ринго Элси.

Барбара Бах на семь лет моложе Ринго и до того была замужем за итальянцем, от которого у нее двое детей, тринадцатилетний Джанни и шестнадцатилетняя Франческа. Она снялась в «Плейбое» и была девушкой Бонда в «Шпионе, который меня любил». Всего она снялась фильмах в тридцати, у некоторых отличные названия — «Гуманоид», «Самец на воле», «Троглодит»[244], — хотя очень немногие из них отмечены наградами. На съемках «Троглодита» в 1980 году она и познакомилась с Ринго.