– Ты почему здесь, а не рядом с хозяином? – выговорил ему Агасфер. – Я же просил тебя не отлучаться от него – мало ли что!

– Он долго бредил после вашего, с позволения сказать, лечения, – оправдывался старик. – Теперь, правда, успокоился. Возле него дежурит человек, так что не беспокойтесь, господин Агасфер! Вас, кстати, поджидает ротмистр Лавров. Он в библиотеке-с…

– Хорошо, я сначала проведаю Андрея Андреевича…

Не включая света, чтобы не беспокоить больного, Агасфер скинул пальто и, лишь иногда подсвечивая фонариком, направился в спальню полковника.

Там было темно, ночник в изголовье почему-то не горел. Агасфер на цыпочках подошел к кровати, открыл защелку фонаря и, отпрыгнув, вскрикнул: в ногах у полковника на корточках сидело какое-то чудище. Нащупав револьвер, Агасфер крикнул шедшему следом Кузьме:

– Включи свет! Тут чертовщина какая-то! Дьявол!

– Да какой же это дьявол! – хихикнул старик, включая верхний свет. – Это же дикарь, который в зоологическом музее у нас жительство имеет! Мотькой я его зову. А что? Спит цельными днями, да жрет только – вот пусть хоть за хозяином присмотрит, думаю… Забыл вас предупредить, конечно – прощения просим, господин Агасфер.

Отмахнувшись от старика, тот подошел к Архипову, прислушался. Тот дышал ровно и сильно.

– Ладно, до утра подождем. Бог даст – обойдется. Ну, старик, ты так и до кондрашки мог меня довести. Гони этого Мотьку в себе в берлогу, дежурь сам! А я в библиотеку…

* * *

– Берг, вы сошли с ума! – Лавров вскочил, взялся ладонями за виски и тут же рухнул обратно в кресло. – Положительно, вы сошли с ума! Сначала напихали в рану полковника какой-то непроверенной колдовской дряни и наверняка занесли туда инфекцию, потом являетесь ко мне со свидания с Люциусом и предлагаете отдать ему подлинные карты минных полей в северных проливах Балтики! Вам что, компания в каторгу нужна?!

– Владимир Николаевич, простите, я не успел сказать вам, что на одной из старых британских карт, переданных Люциусом портному, есть, по его уверению, собственноручная расписка с обязательством работать на российскую разведку!

– Давайте быть последовательным, Берг, – устало оборвал его Лавров. – Сначала про ваше «шаманство» с полковником.

Он внимательно выслушал рассказ Агасфера про лечение у крымской «колдуньи», осмотрел еле видимые следы от раны на его боку, задал несколько вопросов.

– Вы сами говорите, что объяснялись со старухой в основном жестами. Хорошо. Она видела вашу рану и знала, что именно лечит. Отлично! Но с чего вы взяли, что остатки снадобья, которые она вам отдала, являются панацеей для всяких ран?

– Интуиция, Владимир Николаевич. Я привык доверять своей интуиции.

– Но вы же ни черта не поняли из того, что она вам говорила! А вдруг «обряд», который она к вам применила, просто не допускал выливания остатков варева в костер или в ручей? В конце концов, это варево могло прокиснуть!

– Не забывайте, Владимир Николаевич, что я тоже кое-что смыслю в траволечении. И мы со старухой, как ни парадоксально, пользовались одним и тем же древним способом исцеления. Она узнала часть трав, изображенных в древней книге.

– Сумасшедший дом! – Лавров снова взялся пальцами за виски. – Берг, я ни черта не смыслю в вашем траволечении, колдовстве и знахарстве. Но если полковнику станет хуже, утром я отправлю его в военный госпиталь, а вас – в сумасшедший дом!

– Не возражаю. В этом случае отпадет и мой вопрос насчет «игры» с Люциусом. Но пока-то он актуален!

– Он станет актуальным, если вы сумеете мне объяснить, для чего матерому немецкому разведчику на старости лет «продаваться» России. Не рассчитывает же он на великокняжеский титул, черт возьми!

– Здесь мы можем перейти только в область предположений, господин ротмистр! Скандал с австрийской разведкой, по сути обвинившей его в легкомысленности, должен был серьезно подорвать его репутацию. Он хочет ее вернуть – вот, по-моему, главное. Причем вернуть на той же «раздаче карт» – на «Полонском»! Если он представит в Генштаб рейха натуральные карты русских минных полей, предоставленные ему «Полонским» – австрияки со своими обвинениями будут посрамлены!

– Логично. Но почему такой срок – три года? Может, он действительно серьезно болен и просто не доживет до объявленного им срока?

– У меня нет ответа на этот вопрос, Владимир Николаевич. Не знаю! Но могу предложить способ узнать мотивы Люциуса! Насколько я знаю, у нас в Генштабе Австрии есть глубоко законспирированный агент. Редль! Пока он только получает русские гонорары – пусть отработает их, черт возьми!

Лавров внимательно поглядел на Агасфера:

– Вы неплохо осведомлены, Берг, если знаете про Альфреда Редля[97]. В нашем Разведывательном отделении только предполагают наличие такого агента. Это имя вы услышали тоже от вашего друга Люциуса?

Агасфер промолчал.

– Все равно без полковника Архипова до люциусских карт нам не добраться: они где-то здесь, в его доме, – постановил Лавров. – На Таврическую переносить их посчитали нецелесообразным: тамошнее помещение еще не совсем готово, как вы изволили видеть. Насчет предложения Люциуса никому не говорите, Берг. Лучше придумайте, как добраться до этих самых карт минных полей. Не могу же я заявиться к генерал-адъютанту Авелану[98] и сказать: Федор Карлович, мы тут в Разведывательном отделении решили проверить – что будет, если передать в немецкий Генштаб схему постановки минных заграждений на Балтике… В общем, пока берем паузу. До пробуждения полковника. Вы будете у себя, в своей комнате, Берг? А я, по договоренности с Андреем Андреевичем, занял одну из его гостевых комнат.

– Последний вопрос! – уже на пороге остановил его Агасфер. – В полученной мной депеше упоминались некие арендаторы. Что имелось в виду, Владимир Николаевич?

– А-а, эти… Ну, если коротко, то Лопухин обзавелся собственным разведывательным отделением в лице Манасевича-Мануйлова. Этот типус и раньше был при Департаменте, числился в заграничной, или парижской охранке. С помощью французских спецслужб наблюдал за деятелями политической эмиграции. Я его плохо знаю, но слышал, что это матерый аферист и ловкач! Деньги выгребал из департаментского бюджета с большим усердием. Зволянский несколько раз пытался от него избавиться, но у Мануйлова крепкие связи. А теперь сей аферист почуял дополнительную поживу, и задурил Лопухину голову созданием собственного «Специального отделения по розыску о международном шпионстве». Ни штатного расписания, ни своего устава, ни четко разработанных правил… В общем, будут только путаться под ногами и перехватывать лакомые кусочки, как надеется Майнуйлов. Кстати, контр-адмирал Вирениус из Главного морского штаба также оставил за собой право напрямую работать с морскими атташе. МИД через своих дипломатов кое-какие интересные сведения по-прежнему добывает. Правда, «делиться» не хочет. Вот кто имелся в виду под арендаторами, Берг. Спокойной ночи!