– Я не совершаю зла, – снова неспешно произнесла Повелительница драконов. – Но я защищаю добро так, как нахожу нужным, всеми доступными мне средствами. А я не знаю средства, которое было бы мне недоступно.

– Очень впечатляюще! – делая шаг вперед, чтобы заслонить принцессу, начал я. – Но как вы сами могли слышать, наша спутница не желает с вами знакомиться.

– Это не так, – покачала головой волшебница. – Она весь этот путь проделала для того, чтобы познакомиться со мной поближе. А теперь замялась. Сделай последний шаг, детка, не заставляй меня устранить все эти ничтожные преграды, – она небрежно обвела нас рукой, – отделяющие тебя, Маша, от истинного предназначения. И не надо вам, Делли, – в голосе волшебницы зазвенел булат, – поднимать руки. Разве я не убедительно доказала, что это бесполезно? Вы в моих руках! Машенька, я обещаю тебе сохранить жизнь всем этим… всем твоим спутникам, если ты пойдешь со мной.

– Нам бы сейчас глазок чужих поменьше, – раздался под ногами скрипучий голос лесовика, – да времени чуток. Фея-матушка, коли карга обещает, она сделает. Погодим малехо, а там по новой возьмемся. Не губи бездельно. Покорись, что ветка снегу. Согнись, чтоб потом по лбу врезать.

– Ладно, – трагически выдохнула Делли. – Твоя взяла. Прости, Маша, не уберегли мы тебя, не совладали.

– Машутка! – порывисто обнял девушку Вадим. – Ты типа вспоминай нас! – Он чмокнул ее в щеку, и я услышал сдавленный шепот: – И это вот с собой прихвати.

Грусская принцесса медленно, до боли в сердце негодуя из-за необходимости повиноваться чужой воле, направилась к окоченевшему в ожидании приказа дракону. Не оборачиваясь назад, не говоря ни слова на прощание, точно отрезая минувшее от будущего. Я глядел ей вслед, и мне было невыносимо больно от этого молчания, от безысходности и собственного ничтожного бессилия.

– Этих в подземелье! – нарушая висевшую над полем тишину, повелительно изрекла колдунья. – С ними я разберусь позже. И жаб не забудьте! Ценное сырье.

Кольцо псеголовцев сомкнулось вокруг нас, явственно досадуя, что этакий лакомый кусочек выскальзывает из зубов.

– С феи глаз не спускать! – пропуская Машу в ротаборную башню, напоследок крикнула правительница завороженного племени. – Пошел!

Дракон, разлегшийся вдоль дороги, покорно взмыл в небо, через считанные секунды становясь почти неразличимым среди обвисших, точно пивное брюхо, облаков. В тот же миг в каждого из нас вцепились десятки мохнатых рук, больше похожих на когтистые лапы с длинными растопыренными пальцами.

– А ну не хватай! Не хватай! – резко отталкивая кровожадных нелюдей, взорвался могутный витязь. – Че в натуре, за счастье подержаться? Грабли уберите, бобики драные!

Между тем «драные бобики», не балуя пленников досужими пререканиями, с силой поволокли нас прочь, видимо, в указанные Повелительницей застенки. Насколько я успел рассмотреть этих омерзительных тварей, беззаветно кровожадная свирепость была единственным качеством, которое в глазах уже знакомой нам ревнительницы беспредельного добра оправдывала их существование на этом свете. Во всяком случае, сообразительностью страшилища явно не обладали. Пожелай сейчас Делли покинуть наше общество, и я очень сомневаюсь, что полевой жандармерии хозяйки отмороженного дракона удалось хотя бы на миг удержать ее в своих лапах. Однако сейчас разделять наши и без того малые силы было нерезонно. Ведь одно дело вместе освобождаться из темницы, да еще имея, по уверениям леших, единомышленников на свободе, и совсем другое – одинокой фее вызволять и свою воспитанницу, и незадачливых арестантов, то бишь нас. А потому Делли брела, понурив голову, не делая попыток изменить свою участь.

Путь наш был долог. Начинало смеркаться, когда наконец перед нами, словно преддверие ночного кошмара, вырос болотный острог, нерушимо охраняющий ужасную тайну золотоносных жаб. И как мы теперь знали, не ее одну.

– В натуре, – проходя по шаткому мостику через глубокий, залитый болотной жижей ров, хмыкнул Вадюня, – я за этот месяц по третьей ходке иду. Тюрьма – мой дом родной! – Чьи-то зубы щелкнули у него перед носом, призывая оставить разговоры. Но и без разговоров нам сейчас было чем заняться.

Тяжеленные ворота затворились позади за нашими спинами, и мрачная внутренность мурлюкской базы предстала во всей красе перед нашими взорами. В ангарах, прикрытых насыпным холмом, крыло к крылу спали два десятка драконов. В очищенном от ряски болоте, плеща хвостами и задирая вверх круторогие головы, резвились невиданные зверушки, помесь козла небывалых размеров с тунцом. Время от времени из башни, построенной над рукотворным озером, опускалась панель, собранная из толстенных досок, и козероги, немедленно бросив игры, стремглав мчались к ней, норовя ударом головы расшибить в щепы условный борт воображаемого корабля. Если кому-то из них это удавалось, в воду сыпалась гора морской капусты, вероятно, любимого лакомства странных гибридов. Затем сидевшее на берегу козлоногое существо игрой на свирели подзывало обедающих тварей к себе, и все начиналось сначала.

Пройдя мимо этого полигона, мы наблюдали посадку гигантских полульвов-полуорлов, отрабатывающих слетанность в группе. А также замаскированных единорогов противодраконьей обороны и уж вовсе каких-то невообразимых страшилищ с драконьим хвостом, петушиной головой и крыльями летучей мыши, но почему-то в черных шорах.

– Господи, куда я попал! – чуть слышно прошептал я. И буквально пару минут спустя попал в темницу.

Как и обещала Повелительница драконов, тюрьма в мурлюкском остроге находилась под землей. Впрочем, темницей ее можно было именовать весьма условно и по большей мере из-за отсутствия освещения, а так не пойми что, то ли наскоро построенное бомбоубежище, то ли блиндаж с крышей в три наката. В общем, перекрытая яма, обшитая тесом, да нары вдоль стен. Тяжелая дверь с круглой дыркой для глаза захлопнулась, заскрежетали массивные засовы, клацнули замки, видимо, по замыслу нелюбезной хозяйки определяя судьбу пленников на весьма продолжительный срок. В сквозном глазке показалось недоброе око псеголовца, искренне намеревающегося не спускать глаз с чародейки и ее спутников.

– Наблюдать неотлучно, – хмыкнула Делли, искоса поглядывая на темный зрачок, маячивший по ту сторону двери. – Ну-ка, отвернитесь к стенке да зажмурьтесь. А еще лучше сверх того ладонями прикройтесь. – Когда фея начинала говорить таким ласковым тоном, отчего-то не хотелось ей перечить.

Мы все, включая обездревленных леших, безропотно повиновались, и спустя миг сквозь закрытые веки я ощутил ярчайшую вспышку. Столь яркую, что, не открывая глаз, смог четко, как на рентгеновском снимке, различить каждую косточку своих пальцев. Вой по ту сторону двери весьма наглядно подтвердил действенность необычайного маневра кудесницы. Не знаю, как уж там обменивались информацией местные псеголовцы, но, полагаю, в ближайшее время желающих проявлять неусыпную бдительность не ожидалось.

– Все, – с той же ласковой интонацией проговорила Делли, – можете поворачиваться.