звонкий, офицер тогда брал в руки фарфоровые вещи, а потом опять ставил на место, он просто так, рассматривал.

— Как это офицер… — вежливо спросил пан за столом, — вы говорили до сих пор о том, с черепом. Офицер же был в это время в комнате матери.

— Но в этот момент он как раз пришел, — сказал я, — присел возле горки и стал рассматривать фарфор.

— А что с мейсенской танцовщицей, — спросил пан опять ласково, — видели ли вы, что она как-то странно выглядит, делает какие-то жесты или что-нибудь говорит…

— У нее была спокойно опущена — а может, и поднята — голова и молитвенно сложены руки, розовые щеки, офицер взял ее…

— Вы сказали, что у нее была спокойно опущена, а может, и поднята голова… Так что же, она была опущена или поднята?

..................................

— Или она была в один момент опущена, а в другой поднята? Делала ли она головой какие-нибудь движения?

..................................

— Послушайте, — сказал вежливо пан за столиком, — ведь вы помните эту статуэтку. Она стоит в вашей горке многие годы. Так опущена или поднята у нее голова?

..................................

— Вы действительно не знаете? — улыбнулся пан и потом кивнул, — это возможно, так иногда случается. Так, но крайней мере скажите, что эта статуэтка из себя представляет. Кем она должна быть?

— Танцовщица.

— Танцовщица. Не возникало у вас никогда такого ощущения, что она не танцовщица? Ну, знаете, в разговорах или когда вы на нее смотрели, ведь вы смотрели на нее или что-то в этом роде?

..................................

— Не возникало у вас когда-нибудь ощущение, что на ней голубой плащ…сложенные руки?..

— У нее сложенные руки.

— Но как они сложены? В каком положении сложены? Где?.. Вы действительно не знаете? — опять улыбнулся он. — А плащ… Тоже не знаете? Хорошо. Так что вы видели дальше? Вы сказали, что офицер взял ее в руки… Что он сделал потом, помните?

— Он взял ее в руки, перевернул и посмотрел на клеймо. Сказал, что это Мейсен начала прошлого века. Потом поставил ее на место, закрыл горку и сказал тому, с черепом, чтобы в этой комнате кончал.

И я вспомнил, как потом они пошли в пурпуровую комнату и в мою комнату, где тот, с черепом, повернулся и сказал, что та женщина в халате с хлыстом уже опять тут… Выбросил столик, поднял ковер и хотел посмотреть в мое маленькое радио, но офицер уже как-то быстро все это прикончил. В передней он надел пальто, взял фуражку и перчатки, легким движением поправил воротник, улыбнулся мне, поклонился матери, которая там стояла возле часов и ничего не замечала, и…

— А теперь скажите, что вы подумали о том человеке, с черепом, — сказал пан за белым столиком вежливо, — хотя бы как он выглядел. Могли бы вы его описать?

— Он был большой и сильный, как Грон, Грон, однако, меньше, но у него был такой же широкий лоб, такие же шея и руки… На нем были высокие черные сапоги, револьвер, череп на нем…

— Не могли бы вы сказать, что в этом человеке вам показалось особенным? Хотя бы в лице. Видели вы, например, его глаза?

— Да. У него были налитые кровью глаза, был он довольно бледный, но…

— Еще что-нибудь? Например, губы.

— Губы были большие и необыкновенно красные.

— А зубы?

— Зубы были большие, белые и блестящие.

— Не было ли в зубах у него какого-нибудь изъяна…

— Да, был. Два клыка выступали вперед.

— Больше, чем обычно бывает у людей?

— Больше, чем обычно бывает у людей.

— Видели ли вы когда-нибудь кого-нибудь, кто был бы на него похож?

..................................

— Ну, хотя бы на улице, в кино, в деревне и так далее. Видели ли вы кого-нибудь, кто… на него похож?

— Наверное, видел. В деревне ходил такой нищий.

— А еще где-нибудь? Где-нибудь в городе? Может, у вас дома?

— Возможно, ходили к нам разные люди.

..................................

— Кого из ваших гостей напоминал вам этот, с черепом? Могли бы вы назвать имя гостя, который был бы на него похож и когда приблизительно он у вас был?

Только теперь, в этот момент, когда он меня спросил, я все понял. Понял, что в прошлые годы у нас были гости, которые очень походили на этого, с черепом.

— Только теперь, в этот момент, я понимаю, что!.. — воскликнул я.

— И что вы об этом думаете?

..................................

— Послушайте, — сказал пан за столиком вежливо, — не кажется ли вам, что тот, с черепом, и некоторые посетители вашего дома, которые в прошлые годы часто у вас бывали и походили на него, что эти посетители и этот, с черепом, — одна и та же личность?

— Но это невозможно! — выкрикнул я.

— А почему вы думаете, что это невозможно?..

— Откуда бы у нас мог взяться этот, с черепом? Как бы он к нам попал? Ведь все-таки наш дом сторожили!

— Значит, такое было невозможно… Потому, что ваш дом сторожили? А если бы ваш дом не сторожили?..

..................................

— Вы сказали, что ваш дом сторожили только тогда, когда уезжал отец, и это имело место только в последнее время. А мог бы тот, с черепом, попасть в ваш дом именно тогда, когда отец был в отъезде?

..................................

— Мог бы он попасть в ваш дом, например, переодетым?

— Возможно, — пробормотал я,— не знаю. Отец бы тогда с ним не говорил…

— Офицер и тот, с черепом, — это были разные личности?.. — спросил пан за столом через некоторое время.

— Да. Это безусловно.

— Почему вы думаете, что это были две разные личности?..

— Каждый из них выглядел по-другому. А потом этот офицер был воспитанный… Это был какой-то граф, я слышал имя, когда он представлялся матери, а тот, с черепом, был… бандит.

— Вы упомянули, что тот, с черепом, чем-то походил на пана Грона.

..................................

— Хорошо. Лоб и шея, говорите вы, также руки. А лицо? Глаза, губы и зубы, я думаю…

..................................

— Значит, вы уверены, что пан Грон и тот, с черепом, тоже не были одной и той же личностью… Что тот, с черепом, не был Гроном?..

..................................