Они прошли по узким проходам и ступенькам, спустились под деревьями к еще одному полувысохшему пруду, министр пошел быстрее, бурча под нос:

— Очередное архитектурное заимствование, которое боком вышло, — посмотрел на Веру и объяснил: — Дворец Кан на юге построен на природном минеральном источнике, там по всем этим ручьям и каналам внутри дворца течет чистая вода, а для прудов с рыбами воду подвели из ручья, она течет с гор, тоже очень чистая. Дворец стоит на скальном основании, но поверх скалы там толстый слой земли, причем неплохой земли, потом слой песка и глины, там сады растут сами, лилии в прудах цветут сами, садовники только лишнее подрезают и все. А здесь в прудах вода из оденского водопровода, и сами пруды выдолблены в скале, здесь под ногами гранит, землю для садов привозили в повозках из долины. Ни хрена не растет, — он мрачно посмотрел куда-то вверх и вправо, Вера проследила за его взглядом и нахмурилась — там было очень темно, что-то огромное… Подняв голову еще выше, она увидела огоньки и поняла, что там, высоко, еще один дворец, а темная громада, судя по всему, это склон горы.

Она вспомнила, как министр рассказывал ей, что дворцы построены на уступах, посмотрела на него, он усмехнулся и указал на огоньки над головой:

— Вот так светится открытый дом. Это дом Хань, там моя мать живет. В таких же покоях, как эти, — он указал куда-то вперед, Вера посмотрела в ту сторону — небо начинало светлеть, на нем проявились светло-серые полоски облаков на фоне темно-серого неба, но от этого темные здания внизу стали выглядеть еще темнее, она ничего не рассмотрела. Министр повел ее к очередным ступенькам, на этот раз вверх, и продолжил: — С Северо-Западным Дворцом тоже конфуз получился. Это покои старшей женщины семьи, их всегда строят в первую очередь, с них начинается застройка дворца, потому что это процесс долгий, мужчины могут и в палатках пожить какое-то время, а женщинам нужен комфорт сразу. Когда размечается план дворца, сразу строится стена вокруг женской территории, внутри строят дворец в миниатюре — своя кухня, своя купальня, покои, сад. А потом уже строят остальной дворец. И когда дед начал строить этот дворец, он начал с шиком, привез лучшего архитектора провинции Кан, с его командой строителей и мастеров отделки. Стройка начиналась летом, а летом в Оденсе очень жарко, строители тут жили несколько месяцев, эта скала раскаляется на солнце как сковородка, они тут от жары умирали. И строили с учетом жаркого оденского лета — вентилируемая кровля, большие окна, решетки вентиляции во внешних стенах, каменные полы, тканевые перегородки, все такое. А потом лето кончилось, началось как сейчас, а потом еще и дожди зарядили на неделю. Тут во время дождей натуральный водопад, абсолютно все хозяева дворцов после первых заморозков переделали систему дренажа. Видите трубы? — он указал на торчащую из стены голову дракона, Вера заглянула ему в пасть и действительно рассмотрела внутри трубу, кивнула, он продолжил: — Эти драконы здесь у всех одинаковые, их в Оденсе делали, потому что после того, как цыньянские мастера признали свое бессилие, все хозяева дворцов скинулись на общий проект ливневой канализации, и наняли местного подрядчика, который все сделал. В сильный дождь весь дворец превращается в огромный фонтан, тут вода ревет так, что разговаривать на галереях невозможно, кричать приходится. Но хоть работает, лужи не стоят ни после дождя, ни после снега. А вот женский дворец переделать полностью не получилось, они успели до холодов утеплить крышу и закрыть вентиляцию, но это все равно получилось самое холодное строение во дворце, в сильные холода там стены изнутри обледеневают. Возможно, это одна из причин ненависти моей матери к деду — она здесь жила. В империи спят на полу, в климате провинции Кан это оправданно, но здесь дед принял сложное решение купить женщинам кровати и разрешить ходить внутри покоев в обуви. На самом деле, в моих покоях тоже на полу спать не особенно комфортно, когда меня перевели в эти покои, лет в пять, я был в страшном негодовании, в детском доме на женской территории я спал на кровати, а тут мне на полу постелили, мне не понравилось. Но тогда мое слово не имело большого веса, пришлось терпеть. Но я потом отомстил, — Вера посмотрела на него, надеясь убедиться, что он шутит, он улыбнулся и кивнул: — Да, я злопамятный. Я поехал на север и привез оттуда пуховую перину, это когда я за кобылой ездил, меня принимали в доме князя Нагорного и уложили на высокую северскую кровать с периной, и еще одной периной укрыли — я думал, я в рай попал. И перед отъездом пошел на рынок и заказал себе такую кровать и такую перину, и сюда привез, и гордо всем продемонстрировал. Потом забрал с собой, когда съезжал, сейчас вы на ней спите.

Он замолчал, как будто уже все сказал, Вера не понимала, в чем фишка, и наконец спросила:

— А в чем проблема с периной?

— Спать на мягком — позор для мужчины, — усмехнулся он, — по крайней мере, в провинции Кан. Там считается, что спят на соломе только дряхлые старики и лентяи, а молодые мужчины должны спать на полу, на тонком одеяле. Молодые женщины тоже, но им позволено два одеяла. Дети спят в колыбели, сначала в подвесной, потом в такой где-то, — он провел рукой на уровне пояса, — она стоит на ножках, как стол. Столы здесь, кстати, тоже низкие, чтобы есть, сидя на полу на коленях. Я это в детстве ненавидел, как только вернулся сюда, сразу купил себе нормальный карнский стол и стулья, они во всем дворце только у меня. Это, кстати, женский сад, — он указал рукой вокруг, очертив пространство справа и слева от тропинки, по которой они шли, Вера различила черные ветки деревьев на фоне серого неба, изогнутые крыши беседок и что-то непонятное, высокая конструкция из сложенных друг на друга дисков, похожая на детскую пирамидку.

— Что это?

— Фонтан Золотой Госпожи, — с ноткой гордости ответил министр, — его тоже привезли из дворца Кан в империи, ему больше двухсот лет. Помните, я рассказывал, что сын правителя Кана женился на ридийке? — Вера кивнула, он улыбнулся: — Она после свадьбы получила от императора титул Золотая Госпожа, потому что их брак благословил Золотой Дракон, перед свадьбой он послал видения жрецам храма дворца Кан, а во время свадьбы лично явился и благословил их союз, император присутствовал на свадьбе и сам все видел, это есть в летописях. И еще в летописях есть слова о том, что госпожа "сияла золотом", но это вполне может быть художественная метафора — хрен их поймешь, этих летописцев. А этот фонтан она привезла с собой как часть приданого, из дворца своего отца в Маялу, тогда это еще была Ридия. Во дворце правителя Кана вода в нем била вверх, а потом стекала по уступам, здесь не бьет — напора не хватает, просто течет как из крана. Но тоже красиво.

Они дошли до края сада, спустились по ступенькам на широкую улицу и остановились перед очередной аркой с драконом. Ворота были открыты, но министр остановился перед ними и указал Вере куда-то внутрь:

— Дворец старшей госпожи, мне туда уж четверть века как нельзя. А мне и не надо,

— он шутливо улыбнулся Вере, обнял за пояс и развернул на девяносто градусов, — обойдем это мрачное холодное место стороной.

Она улыбнулась и отвела глаза, они пошли по дороге, справа поднималась трехметровая стена, слева темнел сад с голыми деревьями и выключенными фонтанами.