Глава 47. На войну!

Брум с невольным содроганием прошёл через скрипучую калитку в городских воротах и вздрогнул, когда стражник со стуком, чтобы плотнее вошла на своё место, закрыл её и задвинул засов. Его ещё раз предупредили, что в ближайшие дни пройти через ворота Тавера можно лишь в одну сторону. И пусть у него ещё была возможность отказаться от своей пугающей идеи, но в этих запертых для выхода воротах явно читался символ какой-то обречённости.

Впрочем, юноша почти тут же позабыл о своих впечатлениях, сосредоточившись на поисках барона. Он вертел головой, пытаясь найти если не его самого, то хотя бы какие-то признаки борьбы. Почему-то ему казалось, что он сейчас непременно увидит лужу свежей крови, или бездыханное тело, которое городские стражники уволокут подальше от нескромных глаз. Но ничего такого не было — у городских ворот вообще было непривычно безлюдно, да и сам город походил на затаившуюся перед прыжком кошку, когда замирает даже нервно дёргающийся кончик хвоста.

Это не была оторопь паники — горожане уже поняли, что никто не собирается убивать, грабить и жечь. Когда людям становилось известно, что северный флот присутствует здесь с позволения магистрата, и что келлийцы пришли на подмогу, чтобы избавить Тавер от ярма императора… В этом месте, как правило, вспыхивали небольшие дискуссии о том, действительно ли плохо таверцам жилось под этим самым «ярмом», но идейные люди, подобные Бодену, всегда имели преимущество в спорах над инертными обывателями, не имеющими в своём арсенале иных аргументов кроме «так было всегда».

Таким образом, к моменту, когда Брум приехал в Тавер, большинство горожан уже, как минимум, с пониманием относились к присутствию северян, а многие и вовсе были воодушевлены, уверенные, что теперь-то жизнь станет богаче и проще. Так что обезлюдевшие улицы не были следствием паники. Это было скорее беспокойство от назревающих больших перемен с одной стороны, и некая эйфория — с другой. Если уж всё меняется так глобально, то, быть может, сейчас стоит как раз немного затаиться и переждать эти сдвиги?

Не говоря уж о том, что город был полностью закрыт, что отчасти сказалось и на торговле. Окрестные колоны не могли въехать в город, чтобы продавать свои запасы, да и загородные покупатели вроде того же Бруматта тоже исчезли.

Большинство жителей Тавера заняли выжидательную позицию. Похоже, что появился кто-то, кто собирается решить их проблемы — будь то келлийцы, или же местные вроде Бодена. А раз так, главное — им не мешать. Пожалуй, именно эта мещанская рассудительность главным образом и удерживала горожан по домам.

И всё же Бруму, который привык к другому виду таверских улиц, подобное малолюдье действовало на нервы. Он вновь ощутил дрожь — ту же, что и после грохота захлопнувшейся за ним калитки. Он словно уже попал в другой мир, и, по правде говоря, его почти непреодолимо тянуло обратно. Быть может, если бы он не знал наверняка, что стража его не выпустит, то поддался бы малодушию и сбежал назад в имение — к Динди и Риззель.

Ну а так он, машинально передвигая ногами, брёл по направлению к таверне мэтра Хеймеля, и никогда ещё этот путь не казался ему таким долгим.

***

Когда Шервард заметил в конце улицы уныло бредущего Бруматта с заплечным мешком за спиной, то лишь тяжко вздохнул. Ему уже сообщили о визите сеньора Хэддаса (теперь Шервард внезапно сделался в Тавере довольно большой шишкой), но келлиец всё же надеялся на благоразумие приятеля. Положа руку на сердце — какой из Бруматта воин?.. Лучше бы ему остаться с Динди…

Однако уважение к подобному выбору для мужчины передавалось островитянам, должно быть, ещё через семя отца, а не то что с молоком матери, и поэтому, когда Бруматт подошёл, Шервард лишь радостно приветствовал его, похлопав по плечу. В принципе, парень был крепкий — быть может, коленки у него и не подломятся от груза, что он взвалил на себя.

Здесь, на площади у таверны Хеймеля было людно. Особенно много тут было островитян, хотя Враноок довольно неохотно дозволял своим людям выходить в город. Неизвестно, чего больше боялся конунг — того, что они всё же соблазнятся богатствами, которые были тут буквально на каждом шагу (обилие железа вокруг могло представлять тяжёлое испытание для честности жителя островов), или же того, что сладкая жизнь шеварского города окажется слишком уж сладкой для суровых северян.

В общем, здесь были, в основном, не простые дружинники из маленьких деревень вроде Скьёвальда, а форинги и их помощники. Были и местные, особенно из дельцов, которые видели выгоду в таком внезапном наплыве возможных покупателей сейчас, когда город был закрыт. Враноок действительно делал закупки — в первую очередь оружия и продовольствия, и старался не обидеть городских купцов, хотя не со всеми была возможность расплачиваться серебром.

В целом, жизнь в городе продолжалась вполне спокойно и, задержись келлийцы здесь на несколько недель — их, пожалуй, и вовсе перестали бы замечать. Тот же мэтр Хеймель, который на время потерял определённое количество местных завсегдатаев, не слишком-то переживал на сей счёт, потому что взамен получил много новых. И те, хотя и выглядели странно и даже страшно, на деле оказались просто великолепными клиентами, которые напивались и дебоширили куда меньше, чем большинство городских пьяниц. Так что теперь старик уже отменно научился готовить поджаренные свиные шкуры — любимое лакомство этих странных северян — и был вполне доволен жизнью.

— Вижу, ты не передумал, — проговорил Шервард, не дав беспокойству проникнуть в голос.

— Я же говорил, — тоже стараясь бодриться, ответил ему Бруматт, невольно косясь на деловито снующих вокруг островитян. — Я хочу с тобой. Только вот… Оружия у меня нет.

— Это не беда! — северянин снова ободряюще хлопнул приятеля по плечу. — Ты знаешь келлийцев — они всегда таскают много оружия. Найдём тебе оружие и доспех.

— И когда мы отправляемся? — благодарно кивнув, нервно спросил Бруматт.

— Не знаю, — признался Шервард. — Это решает Враноок. Мы ждём остальных. Думаю, что скоро.

— А кто решает, кому отправляться с вами?

— Ваш ярл, — пожал плечами Шервард.

— У нас нет ярла… — нахмурился Брум. — У нас есть магистрат.

— Я поговорю о тебе с человеком по имени Боден. Сейчас он много решает в Тавере. Если он согласится — мы возьмём тебя.

— Хорошо. Когда ты поговоришь об этом?

— Сегодня. Когда увижу его. Может быть скоро.

— Если ты пытаешься просто избавиться от меня… — обиженно начал Бруматт, явно слыша, с какой неохотой отвечает товарищ.

— Я уже