– Дорогая, неприятность – это я.

Два луча света несутся к нам от ее кораблей, рассекая тьму, и проходят в считаных метрах от кабины.

– Они забрали мою дочь. Мою дочь!

Я дрожу, осознав, кто сейчас на связи.

– Ты хочешь, чтобы об этом знала вся чертова республика? – рычит Холидей. – Они заставят правительницу уйти в отставку! Уведи свои корабли. Свидетельницу допросят, чтобы мы могли вернуть твою дочь. Ты зря тратишь время.

– Допрос? – Виктра хохочет. – Новые полумеры Виргинии! Посмотри, что они нам принесли. Теперь моя очередь!

– Если ты снова откроешь огонь по этому кораблю, то можешь уничтожить нашу единственную зацепку. Свидетельница сама пришла к нам. Мы летим в цитадель.

– Вы, идиоты, потеряли моего ребенка! Я верну ее. Словами или железом. Выбор за тобой. Отдайте мне эту алую – или я приду и вырежу ее из чрева вашего корабля. У вас десять секунд на исполнение этого требования. Конец связи.

Холидей обеспокоена:

– Передача шла с кораблей?

– Нет, мэм.

– Пилот, полная скорость прямиком им в глотку. – Она поворачивается к своим людям. – Оружие держать наготове. Стрелять только в ответ. Она не на истребителях. Но где-то в воздухе. – Холидей взмахивает винтовкой. – Ожидайте абордажа золотых.

Ее люди вскакивают и направляют винтовки на запертый люк. Что-то врезается в корабль. Потом следуют еще три столкновения с корпусом. Наш корабль с ревом несется к стене штурмовиков, все ближе, ближе… Перед нашим носом проносится предупредительный выстрел.

– Быстрее! – приказывает Холидей.

Потолок искрится и светится: кто-то сверлит корпус снаружи. Львиная стража собирается вокруг искр, вскинув винтовки к потолку.

– Быстрее!

Мы прорываемся через строй штурмовиков. Они закладывают вираж, чтобы последовать за нами. Я вижу в отдалении огни цитадели. Корабль с треском переходит звуковой барьер. С потолка на меня сыплются искры. Все больше кораблей Августусов взлетает с посадочных площадок цитадели нам навстречу. Вместе с ними поднимаются десятки людей в броне, и возглавляет их огромная фигура в бледно-голубых доспехах с изображением лиса. Ниоба Телеманус вступила в войну.

45. Дэрроу

Венера

Когда-то Венера была злой сестрой Земли. Она разбухла от солнечной пыли, сравнявшись с голубой планетой формой и величиной. Но в то время как Земля была благословлена водой, душистым воздухом и умеренным нравом, Венера обладала более сварливым характером. Ее поверхность, достаточно жестокая, чтобы плавить свинец, была отмечена нескончаемыми днями и ночами, и каждый день составлял двести сорок три дня ее сестры. В ее зловонном дыхании ничто не могло жить, ничто не могло расти, ничто не могло двигаться, кроме ветров углекислого газа и вялых облаков, беременных кислотными дождями.

А потом из черноты пришел человек, и выпил водород газовых гигантов, и вдохнул свежее дыхание в небеса планеты. Последовавшие за этим дожди покрыли восемьдесят процентов Венеры океанами. При помощи высотных разгонных двигателей человек сорвал с нее губительную атмосферу и охладил поверхность. При помощи астероидов, запущенных из Пояса, и разгонных двигателей на экваторе он перевел ее из оцепенения в приятный танец, и дни ее стали такими, как у сестры. Человечество одело планету в зеленое и синее, и она ждала, нетерпеливая и цветущая, чтобы люди спустились из летающих городов и присоединились к ней в ее новом танце, на создание которого ушло четыре с половиной миллиарда лет – и еще плюс девяносто.

Первым сюда прибыл дом Картиев с Луны.

Теперь, впервые за свои тридцать три года, я осмелился взглянуть на Венеру собственными глазами. Ее облака тонки и окутывают пестро-синее тело, словно полы потрепанной ночной рубашки. Полюса ее украшены диадемами изо льда и снега. Изумрудные острова поднимаются из спокойных синих морей. А на шее у нее – символ мощи золота, византийское ожерелье из кораблей и орбитальных верфей, сверкающих посадочными огнями и заполненных недостроенными фрегатами и разрушителями из меркурианской стали. Вокруг этого ожерелья скользят суда с темным корпусом; на их бортах изображен череп Повелителя Праха, вписанный в пирамиду Сообщества. Здесь гораздо меньше кораблей, чем докладывала разведка. Должно быть, большинство сейчас на другой стороне планеты.

– Мм, прямо в пасть зверя, – говорит стоящий рядом со мной на мостике Александр. – «Нам предрекая судьбу, уста отверзла Кассандра, – тевкры не верили ей, по веленью бога, и раньше»[21].

Стоящая с другой стороны Ронна раздраженно вздыхает:

– Неужели, черт возьми, мы не можем провести и пяти минут без комментариев из твоей задницы?

– Можно подумать, ты знаешь, что делать с тишиной, – усмехается Александр.

– Да что угодно лучше, чем слушать, как ты цитируешь Нильтона.

– Мильтона, к твоему сведению. Только на сей раз это был не слепой англичанин. Цитата из античности.

Я смотрю на них, и они умолкают. Ронна погружается в угрюмое молчание, Александр – в изысканное. Он находит потертость на своем черном нагруднике и шлифует его до блеска шелковым носовым платком.

– Копейщик, какой это флот? – спрашиваю я Ронну.

Она стряхивает раздражение, делает шаг вперед, вытаскивает изображение из своего датапада, отправляет его в воздух и увеличивает корпуса основных кораблей.

– Похоже, Первый и Третий. Там сфинкс дома Картиев и псы Керана – это его знаменосцы.

Александр хмыкает, вежливо выражая разочарование. Ронна в отчаянии осматривает изображение, не понимая, где она допустила ошибку.

– Александр, заткнись!

– Я ничего не говорил.

– Александр! Ты знаешь ответ? – спрашиваю я.

– Первый, Третий и Одиннадцатый.

– Одиннадцатый? – переспрашивает Ронна.

Александр самодовольно продолжает:

– Керана больше не относятся к Третьему флоту. Разведка предполагает, что Повелитель Праха продолжает реформу управления флотом и отдает предпочтение более мелким, независимым частям с большей местной автономией. Дом Керана был замечен на марсианской орбите три месяца назад, и они действовали без дополнительной поддержки. Звездный зал полагает, что теперь в военном флоте Сообщества как минимум двенадцать основных подразделений. – Он убирает длинные волосы с глаз. – Последние флоты, конечно же, имеют меньший размер. Остальные флоты, скорее всего, спрятаны за планетой, сообразно образу действия Повелителя Праха.

– Сколько крупных кораблей в Одиннадцатом флоте? – спрашиваю я. Александр начинает меня раздражать.

– Предположительно два разрушителя, шесть эсминцев и десять фрегатов, сэр.

– Правильно.

– Рад стараться, сэр.

Ронна снова погружается в мрачное молчание. Я поворачиваюсь к ней и тихо говорю:

– Как ты думаешь, что я собираюсь сказать?

– Что я должна читать сводки.

– Да. Но почему?

Она не отвечает, смотрит поверх моего плеча на Александра.

– Ронна, первое правило войны – знать, где твой враг. А как ты можешь знать, где он, если не знаешь, сколько у него сил? Например, ты замечаешь один эсминец с